Эйвинд Ольсен был похож на Элвиса Пресли скорее внешне, чем по манере пения, но поскольку настоящего Элвиса любили очень многие, и Элвис-Эйвинд обрёл популярность. Он жил не в самом Эльвестаде, а в пригороде. Юные детективы взяли велосипеды и отправились в путь по дороге, которая шла мимо школы, через мост и к западной окраине города. Восьмёрчик бежал за ребятами, высунув язык. Дом Элвиса-Эйвинда находился на вершине холма за кирпичным забором, вдоль которого росли кусты цветущей жимолости. Тириль слезла с велосипеда и прислонила его к забору.

— Так что теперь? — спросила она.

Оливер не ответил. Мальчик встал перед воротами и посмотрел на дом.
— Машины здесь сейчас нет, — заметил он.

Не успел Оливер произнести это, как сзади раздался сигнал. Детективы обернулись. Боковое окно белого фургона приспустилось, и из него высунулась голова Эйвинда Ольсена в больших солнцезащитных очках.
— Хэллоу, — сказал он по-английски глубоким, как у Элвиса Пресли, голосом. — Я могу вам чем-то помочь?

Ребята не проронили ни слова.
— Вы что-то хотели? — ещё раз спросил Элвис-Эйвинд.
— Да, — ответил Оливер, сглотнув. — Мы только хотели узнать, нет ли у вас красной машины.
— Красной машины?
— Да, красной машины.

Эйвинд Ольсен рассмеялся, блеснув белоснежной улыбкой.
— Нет, — ответил он.
— Вы уверены, что не выезжали никуда утром на красной машине? — спросила Тириль.
— В Эльвестад, — уточнил Оливер.
— Совершенно уверен, — ответил Эйвинд Ольсен, поправляя на шее шёлковый шарф. — Я возвращаюсь с выступления в торговом центре в Вальбю. Я провёл за рулем много часов. Я устал и хочу попасть домой, отдохнуть. Оливер отошёл в сторону, и Элвис-Эйвинд проехал мимо ребят к дому.
— Думаешь, он говорит правду? — спросила Оливера Тириль.

Тот пожал плечами.
— Не знаю, — сказал мальчик. — Всё куда загадочнее, чем казалось на первый взгляд. Я мог бы поклясться, что за рулём красного автомобиля сидел Элвис-Эйвинд. Тут что-то не вяжется. Тириль села на велосипед.
— Во всяком случае, у нас появилось дело, — улыбнулась она. — Новое дело для Детективного агентства № 2.

Отрывок из книги «Детективное агентство №2. Операция "Закат"». Редакция «Астрель –СПБ»

Далеко-далеко за полярным кругом, в Северном Неядовитом океане мёрзнут знаменитые Ледяные острова. Однажды на острове № 1 под названием Ежовый Ус (всего шесть островов!) произошла удивительная история. Тысячу лет назад рассказ о ней выцарапали на льдине и скрыли под толщей снега полярные ёжики. Кто они такие? Эти ежи – самые уникальные из всех самых уникальных. У них серебряные иголки, шубка с двойным утеплителем и щекастые мордашки. Если ёжик легонько коснётся тебя иголкой, останется блестящая неболючая царапина. Это след от суперсеребряного напыления, которым так гордятся ёжики! Все, кто читал эту правдоподобную историю, говорят, будто по телу начинают прыгать ледяные мурашки, по спине пролетает холодок и мёрзнут пятки. Но ты ведь не из трусишек? Тогда надевай тёплые носочки – и вперёд – в бури, снег и опасности!

Страшно чёрная ночь

Вор вошёл через окно,
через дверь – совсем не то!
Записано со слов не в меру упитанного,
но в меру остроумного вора.

За окном было так темно, что чёрные кошки натыкались на собственные хвосты.
«Бамс, бамс, бамс!» – жутко пробили часы.
Ежонок Хвастун вздрогнул и оторвал взгляд от книги – ему послышались шаги под окном. Он прислушался.
«Хр-хр-хр», – страшно хрустел снег.
«Подумаешь, кто-то ночью гуляет под окнами!» – успокоил сам себя ежонок. Он потянулся и сладко зевнул.
«Вот интересно, – размышлял Хвастун. – Неужели правда все самые ужасные происшествия случаются ночью?».

Только он об этом подумал, как окно с грохотом распахнулось. Ежонок неуклюже спрыгнул со стула и направился к ставням. Вдруг на него налетело что-то бесформенное, похожее на гигантскую белую картофелину! Это что-то повалило ежонка на пол, закрыло ему глаза, заткнуло рот марципановым батончиком и крепко связало. Хвастун слышал, как топали лапы: казалось, в комнату набилось два десятка зверей. Голосов звучало много, и все они были странные, нездешние.

– Мяу-мяу, – мяукнул кто-то грубым басом.
– Ты же лошадь! Что ты размяукался?
– А-а-а! И-хо-хо!
– Да не и-хо-хо, а и-го-го! Ты ж не старушка!
– А! Ко-ко-ко!

Послышались шушуканье и неодобрительное цыканье.

– Три дня репетировали – и вот, пожалуйста! С кем приходится работать! Заржать ты можешь нормально?!
– А, это я люблю: га-га-га, – раздался богатырский смех.
– Всё, ухожу! Я не могу работать в таких условиях! – Кто-то зашагал к окошку. – Да, кстати, не забудьте тут всё хорошенько прибрать! Ежонок лежал не шевелясь. Вдруг про него забудут?! Не тут-то было. Кто-то взвалил его на спину и понёс. Всюду слышались голоса домашних животных, хотя в городке никто не держал кошек и собак. Ежонок так испугался, что решил: надо срочно принять меры! И уснул. Он точно знал: стоит проснуться, как всё окажется обычным кошмаром, о котором можно хвастать целую неделю! Но он ошибался!

Ура, начало! или Ой! Началось!

Ай-ай-ай! Ой-ой-ой!
Побежали все домой!

Утром взошло ласковое солнышко. Ёжики шли по своим делам и приветливо здоровались друг с другом. Настроение у всего города было преотличное, как вдруг ни с того ни с сего завыла сирена: «Би-бу-би-бу!» Она верещала так пронзительно и жутко, что ёжики поспешили прикрыть ушки и кинулись бежать куда глаза глядят.

«Ой, простите!», «Ах, извините!», «Ох, это не я отдавил вам лапу!» – в суматохе ёжики сталкивались друг с другом и неуклюже падали.

«Кхр-кхр», – затрещало в громкоговорителе.

Ёжики замерли. Каждый мечтал услышать анонс весёлых мероприятий, но из рупора раздалось:

– Внимание! Внимание! Пропал ёж по имени Хвастун! Глаза коричневые, иголки с голубоватым отливом, нос чёрный. Особая примета: постоянно хвастается. Всем, кому что-то известно, – сообщить в Центральную башню.

Все ёжики-горожане одновременно ахнули и бросились по домам. И только ежонок Снеш сощурил глаза и повернулся к своей подруге Ежинке. Ежинка тоже сощурила глаза и повернулась к Снешу. Ежата бросились бежать к домику Хвастуна. Из переулка выскочил Пал Палыч – лучший друг Снеша и Ежинки.

– Вы слышали? Слышали? – От быстрого бега квадратные очки Пал Палыча свесились набок.
– Ещё бы! – Снеш сверкнул глазами.
– Это что-то новое, интересное, непонятное, – тараторила Ежинка, её розовая бандана сползла на макушку и смешно топорщилась.
– Вообще-то Хвастун всегда хотел смыться из городка. Он даже хвастался, что сшил специальные башмаки-снегоходы. Может, он просто сбежал? – Снеш нахмурился.

– А может, его украли? – Ежинка выпучила глаза, как будто увидела снежное чудовище.
– Что ты! – Пал Палыч тряхнул головой, и очки улетели в сугроб. – Из городка никто никогда не пропадал!
– Значит, здесь какая-то тайна! – Ежинка и Снеш одновременно прыгнули в сугроб, быстро откопали очки и надели их Пал Палычу на нос вверх тормашками. – Бежим скорей! А то всё самое интересное пропустим!

Ёжики припустили во весь опор. Серебряные иголки искрились на солнце, а страсти разгорались!

Отрывок из книги «Снеш и Ежинка. Леденящая история!». Редакция «Астрель-СПБ».

Предисловие

Привет! Привет! Привет! Это я, твой лучший друг Кролик! Ну, тот самый, который живёт в Скверном лесу, коллекционирует носки и переписывается
с друзьями со всего света!

Тот самый Кролик, который не раз попадал в удивительные истории и ещё сто раз попадёт туда же. Представляешь, ты держишь в руках вовсе не книгу. По правде говоря — это мой тайный дневник! Дневник Кролика. Ну вот, я рад, что ты меня узнал. А если не узнал, то обязательно узнаешь. Обычно книги про меня пишет один мой знакомый — зануда лось по фамилии Можжевельник. Делает он это очень медленно, пишет как кура лапой, то есть как лось копытом! Вот умора! Вообще-то он пишет не совсем про меня — больше про двух сыщиков, которые вечно путаются у меня под лапами. Так что я решил взяться за дело сам. Стать сыщиком и написать про себя книгу. Тем более что подвернулся такой подходящий случай — я напал на след настоящего преступления! И похоже, это преступление совершил… Не буду забегать вперёд. Лучше ты всё узнаешь по порядку. Нет, мне не удержаться! Всё-таки скажу! Мне кажется, это преступление совершил тот, кто владеет магией! Так, ладно, молчу-молчу, то есть пишу-пишу, как на самом деле всё было! Запасайся чаем или какао, печеньем, тёплым одеялом или холодной подушкой и приготовься читать, слушать или просто сидеть в углу комнаты с этой книгой на голове! Ну, я начинаю…

ГЛАВА 1. Шерстяная куча

Сейчас ты узнаешь одну из самых занимательных и поучительных историй. Это история о том, как я почти стал магом, а мой друг бобёр Бобрович отыскал свою фею. Всё началось, как обычно, с маленькой ерунды, а закончилось такой большой ерундищей, что я до сих пор удивляюсь, как сумел сохранить рассудок! Скажу сразу, во всём виноват бобёр: это он за мной увязался, а не я за ним. Он, правда, говорит, что вся эта кутерьма произошла из-за меня. Дело было летом. Как-то раз я одолжил у бобра его двухколёсную тачку. Ну, как одолжил — просто взял покататься. Хотел проехать с ветерком к озеру. Настроение у меня было просто прекрасное. До того момента, как тачка, грохоча и подпрыгивая, с бешеной скоростью понеслась с вершины зелёного холма прямо к воде. Вот тут я перепугался! И разозлился на Бобровича. Почему он не повесил предупреждение, что нельзя ездить в тачке, у которой нет руля и тормоза? Тоже мне, друг. Тачка развила такую скорость, что все кусты и деревья слились в одно зелёное пятно. Я что есть мочи вцепился в борта, уши мои хлопали на ветру. Сквозь грохот я расслышал крик бобра Бобровича. Он бежал наперерез, широко расставив лапы и выпучив глаза так, словно пытался испугать тачку.

— Стой! Сто-о-ой!

Но тачку бобром не испугать. Её колесо наскочило на камень, меня подбросило вверх, но лап я не разжал. Тачка резко свернула в сторону, осыпав Бобровича землёй. И снова понеслась, теперь уже в лес. И тут меня ошеломила мысль. Я ведь мог врезаться в дерево и сломать его! Звери бы меня осудили, а Крысс из общества «Зелёная чистоплотность» заставил бы целую неделю ходить на его скучные лекции о том, как нужно беречь природу. Настало время решительных действий. Выждав момент и выбрав самую мягкую кочку, я прыгнул и приземлился точнёхонько в густой мох. Хотя, если честно, промазать было трудно, так как мох был везде. Тачка наехала на камень и с грохотом завалилась набок. Наступила тишина. Лишь поскрипывало крутящееся в воздухе колесо тачки. Потом и оно умолкло. И вдруг прямо надо мной кто-то громко всхлипнул. Я медленно поднял голову и увидел на пне большую кучу чёрной шерсти. Всхлипывания и вздохи раздавались прямо из неё! Представляете? Тут подбежал Бобрович, он упёрся лапой в ствол ближайшего дерева и попытался отдышаться.

— Фу-ух, ну ты даёшь, — пробормотал он, — гонщик.

Куча шерсти вздрогнула, и из неё выкатились две слезинки. Я замер от страха, чувствуя, как по спине забегали перепуганные мурашки. Да вы сами понимаете! Даже от маленького плачущего клубка шерсти можно в обморок упасть, а тут целая куча.

— Ах! Ох! — Куча чёрной шерсти всхлипнула совсем уж душераздирающе.

Бобёр забыл про свою одышку и уставился на непонятное чёрное нечто. А мне стало совестно. Как я могу пугаться, когда кто-то так горько завывает.

— Здравствуй, куча, — сказал я как можно беззаботнее. — Ты чего ревёшь? Ты же вся промокнешь!

— Это кто ещё куча!

К моему удивлению из шерсти показалась чёрная мордочка с большими заплаканными глазами.

— Ты куча, — объяснил я. Я подумал, что от горя она позабыла, кем является. И добавил: — Вполне себе шерстяная куча.

— Вовсе я не куча! — мордочка гневно нахмурилась. — Я — фея добра!

— Фея бобра? — к Бобровичу вернулся голос. Глаза его сверкнули. — Какое счастье! Я всегда мечтал встретить фею бобра.

— Разве могут феи быть кучами? — полюбопытствовал я.

— Не знаю, чем там могут быть другие феи, а я — овца.

Теперь из чёрной шерсти показались копыта. Одним овца поправила завитки на макушке, другим смахнула слёзы. Потом достала из-за спины остроконечную шляпу и надела её на голову. 

Я никогда не видел настоящих фей. И тут же поспешил сообщить об этом.

— А я никогда не видела хм… таких, как вы, — ответила она.

— Я — Кролик, а это — мой друг бобёр Бобрович.

— Да, я никогда не видела кроликов и бобров.

— Ну вот, теперь ты нас увидела, и мы можем стать друзьями! Хочешь, я напишу тебе письмо? Я радостно засмеялся. Но фея вдруг поморщилась.

— Нет, — пробормотала она. — Никакого письма мне писать не нужно. Потому что я не смогу его получить!

— Как так? — удивился бобёр, — почта у нас прекрасно работает. Хрюновая почта свиньи Хрюни.

— Я не смогу получить письмо, потому что я больше никогда не попаду домой. В свой волшебный мир. — Глаза феи снова наполнились слезами.

— Да ладно, — махнул лапой Бобрович. — У нас в лесу живут самые знаменитые сыщики звериного мира — Фу-Фу и Кис-Кис. Они в два счёта тебе помогут!

— Это те самоуверенные типы из Бюро? — переспросила овца. — Я была у них. Они мне не поверили.

— Как это не поверили? — изумился я. — Ты могла бы им показать какой-нибудь фокус…

— Мешок денег наколдовала бы, например, — мечтательно добавил бобёр.

— Ах, в этом-то и проблема. — Овца горестно взмахнула копытами, из которых вдруг полетели бледные искры. — Я бы наколдовала и десять мешков. Но в вашем мире магия не работает!

Мне вдруг пришла в голову хорошая мысль.

— А предсказательница Кука? Она как раз в таких делах специалист.

— Хорошенький совет, — фыркнула овца. — Эта отвратительная птица обозвала меня шарлатанкой. Да у вас все звери злые! Чего стоит рогатая лошадь! Я к ней в замок стучалась, а она заладила: сегодня выходной, приходите завтра…

— Да, директор музея лось Можжевельник строгий, — подтвердил бобёр.

— Никому я не нужна-а-а. Вся жизнь неудача. Звери жестокие, пень твёрдый, — овца наморщила нос, снова собираясь зарыдать.

Меня словно молнией ударило. Я подпрыгнул, хлопнул лапами над головой и закричал:

— Я знаю двух отважных зверей, которые тебе нужны!

Овцефея — так я назвал нашу новую знакомую — недоверчиво глянула из-под полей шляпы.

— Тебя спасем мы! — продолжил я. — Если, конечно, ты объяснишь, что надо делать.

Я запрыгал вокруг Бобровича.

— А что, я согласен, — ухмыльнулся бобёр, — я магию очень уважаю. Особенно если она связана с мешками и деньгами.

— Небеса мне послали вас! — горячо воскликнула овца, — но умеете ли вы хранить тайны?

Мы тут же ответили хором:

— Да!

— Нет!

Бобёр даже схватил фею за копыто, чтобы она не исчезла. Овца прищурилась, потом кивнула:

— Тогда слушайте…

В доме появился щенок. Что нужно делать?

Сначала его необходимо научить правилам поведения: ходить в туалет в положенном месте, аккуратно играть (не кусаться), отдавать вещи по просьбе, вежливо приветствовать людей (не прыгать на них). После этого можно учить трюки. Главное – обучение должно быть приятным: чем больше ты радуешься, тем большему научится щенок.

Можно ли ругать собаку?

Нельзя! Так ты её ничему не научишь, а только обидишь и испортишь вашу дружбу. Если собака чего-то не делает, значит она просто пока этого не умеет и ей нужно объяснить. Намного проще научить собаку одной правильной вещи, чем отругать за сто неправильных.

Бывают ли злые собаки?

Собаки злятся – только если их разозлить. Они не любят, когда им пристально смотрят в глаза, бегут к ним с криками, размахивают руками, гладят по голове или обнимают. Если собака облизывается, зевает, отворачивается или пытается уйти – значит ей не нравится общение и нужно оставить её в покое. Если не сделать этого, она разозлится и грубо попросит вас уйти: оскалится или зарычит. Если и тут не выполнить её просьбу, она может укусить.

Как стать кинологом?

Нужно любить заниматься собаками (ухаживать, гулять и дрессировать) – это очень важно! Начни заниматься со своей собакой, потом возьми на воспитание собак друзей. После школы иди учиться в кинологический колледж или в университет, где есть специальность «Кинология». Но даже после университета нужно продолжать учёбу: читать книги о поведении собак на русском и английском языках, ходить на семинары и учиться у известных кинологов. Трудностей много, но счастья в такой работе – ещё больше!

Надеемся, после этих советов ты станешь лучше понимать своего четвероногого друга!

В доме появился щенок. Что нужно делать?

Сначала его необходимо научить правилам поведения: ходить в туалет в положенном месте, аккуратно играть (не кусаться), отдавать вещи по просьбе, вежливо приветствовать людей (не прыгать на них). После этого можно учить трюки. Главное – обучение должно быть приятным: чем больше ты радуешься, тем большему научится щенок.

Можно ли ругать собаку?

Нельзя! Так ты её ничему не научишь, а только обидишь и испортишь вашу дружбу. Если собака чего-то не делает, значит она просто пока этого не умеет и ей нужно объяснить. Намного проще научить собаку одной правильной вещи, чем отругать за сто неправильных.

Бывают ли злые собаки?

Собаки злятся – только если их разозлить. Они не любят, когда им пристально смотрят в глаза, бегут к ним с криками, размахивают руками, гладят по голове или обнимают. Если собака облизывается, зевает, отворачивается или пытается уйти – значит ей не нравится общение и нужно оставить её в покое. Если не сделать этого, она разозлится и грубо попросит вас уйти: оскалится или зарычит. Если и тут не выполнить её просьбу, она может укусить.

Как стать кинологом?

Нужно любить заниматься собаками (ухаживать, гулять и дрессировать) – это очень важно! Начни заниматься со своей собакой, потом возьми на воспитание собак друзей. После школы иди учиться в кинологический колледж или в университет, где есть специальность «Кинология». Но даже после университета нужно продолжать учёбу: читать книги о поведении собак на русском и английском языках, ходить на семинары и учиться у известных кинологов. Трудностей много, но счастья в такой работе – ещё больше!

Надеемся, после этих советов ты станешь лучше понимать своего четвероногого друга!

Дорога до Тронхейма показалась детям бесконечной и очень громкой. Потому что окрылённый предстоящей поездкой в Нью-Йорк папа во всё горло распевал арию Канио из оперы Леонкавалло «Паяцы». Видимо, это у него вошло в привычку — перед важным событием в жизни исполнять оперные арии. Сначала мама даже пыталась подпевать ему, но потом попросила хотя бы на время замолчать.

— А то голова, как колокол, гудит! — пожаловалась она.

— Тебе не нравится, как я пою? — обиделся папа.

— Что ты, милый, очень даже нравится! — торопливо ответила мама (хотя выражение её лица говорило об обратном).

— Но мне хотелось бы тишины. Давайте лучше любоваться видом из окна. Посмотрите, какая кругом красота! Кругом действительно было очень красиво: нарядные долины, извилистые дороги, покатые холмы, отлогие берега, о которые бились волны Норвежского моря. Матильда с Мартином, пожалуй, впервые в жизни ощутили, что являются частичкой этой красоты. Что Норвегия — не просто страна, где они живут, а нечто бoльшее, родное и очень любимое. Как пасхальные каникулы, например. Или день рождения.

Растянув уголки глаз пальцами, они наблюдали, как переливаются на гребнях волн солнечные лучи. Казалось, кто-то накинул на море огромную рождественскую гирлянду, и она весело подмигивает им разноцветными огоньками. Было так хорошо, что не хотелось ничего говорить.

В Тронхейм Сьюрсены прибыли поздно. Заночевали в маленькой семейной гостинице на окраине города.

— Завтра утром дедушка заберёт вас к себе, а мы с папой уедем обратно, — объяснила детям мама.

— А как он нас найдёт?

— Не волнуйтесь. Он знает, где мы остановились.

Мартин долго не мог уснуть. Мальчик мысленно торопил время.

— Скорее бы утро, — приговаривал он про себя. — Скорее бы дедушка!

Когда он наконец провалился в сон, ранний августовский рассвет уже золотил край безбрежного моря. Ровно в шесть часов четырнадцать минут утра во двор гостиницы с грохотом въехал жёлтый грузовичок. Несмотря на почтенный возраст — машине было не меньше полувека, — выглядела она почти новенькой и блестела тщательно отполированными ярко-жёлтыми боками. Грузовичок неуклюже припарковался возле клумбы с помпонными маргаритками. Водитель — высокий рыжеволосый мужчина в комбинезоне, клетчатой рубашке и больших башмаках — не сразу покинул салон. Он просидел в нём довольно долго, нервно ёрзая и возмущённо ворча себе под нос. Периодически он делал попытку подняться, но ничего не выходило — казалось, что он просто приклеился к сиденью. Наконец, тридцать бесконечных минут спустя, дверца машины скрипнула и выпустила водителя наружу. Мужчина выгреб из кармана ворох конфетных фантиков, выкинул их в урну и вошёл в гостиницу. Через несколько секунд в номер Сьюрсенов постучали. Матильде спросонья показалось, что кто-то заколачивает в стену гвозди. Но потом она сообразила, что это стук в дверь, и побежала открывать. На пороге, широко раскинув руки для объятий, стоял дедушка Оскар и лучисто улыбался.

— Де-душ-ка! — Матильда кинулась ему на шею.

— Привет, кнопка. — Дедушка Оскар расцеловал её в обе щеки. — Загорела-то как!

— Загорела, ага! И Мартин загорел. И мама с папой.

— Так волновался перед встречей с вами, что всю дорогу жевал конфеты и пряники. Ну и маленько переел. Пришлось полчаса сидеть в машине, отлипать от руля и сиденья, — пожаловался дедушка Оскар.

— Если пятьдесят конфет и тридцать пряников — это «маленько», то я — вислоухий шотландский кот! — Кукушка вылетела из нагрудного кармана дедушки Оскара, сделала круг и спланировала Матильде на плечо.— Привет-привет!

— Привет, Свелгя! — поздоровалась Матильда. — Как же мы по вам соскучились! Как хорошо, что вы приехали. Мама! Папа! Мартин! Просыпайтесь! Дедушка Оскар приехал!

После радостных приветствий и объятий Сьюрсены спустились в гостиничный ресторанчик — завтракать.

— Не шалите. И слушайтесь во всём дедушку Оскара. Он взрослый и знает, как лучше! — отхлёбывая горячий кофе, внушал Мартину и Матильде папа.

Притом глядел он почему-то не на детей, а на дедушку Оскара.

Дедушка смущённо хехекнул.

— Ивар, не волнуйся. Всё будет в порядке.

— Оскар, я тебе детей доверяю! — не унимался папа.

— Ну что ты отчитываешь меня как ребёнка!

— Так ты часто и ведёшь себя как ребёнок!

Притихшие дети переводили взгляд с отца на дедушку. Им было непонятно, с какой стати он так распереживался. А маме, похоже, всё было понятно. Поэтому она погладила по плечу сначала дедушку Оскара, а потом мужа.

— Ивар, милый, мы решили, что детям у дедушки будет безопасней.

— Решили, да,— буркнул папа.

— Вот и прекращай нервничать. И не задевай Оскара. Иначе он от переживаний проголодается, и придётся тебе заказывать ему пятую порцию вафель! А у нас каждая крона на счету.

Все дружно рассмеялись, и нервозная обстановка разрядилась.

— Кстати, Гуннар передал тебе пять банок имбирного варенья. И банку джема из купены. Сказал, что купена так себе на вкус, но на один раз вполне сгодится, — вспомнила мама Марта.

— Как это мило с его стороны! — Растроганный дедушка Оскар вытащил из кармана большой платок и трубно высморкался. — Надо будет потом ему мёда передать.

— Обязательно. А теперь давайте собираться. Время поджимает!

Через полчаса двор гостиницы покинули две машины. Одна поехала обратно в Берген, а вторая, загрузившись вещами, заколесила на восток. Когда жёлтенький грузовик выкатился на улицу, громоздкий серый минивэн, стоящий у тротуара, тронулся с места и поехал следом. Неотступно следовавший за Сьюрсенами из самого Бергена герр Олафсен ликовал: наконец-то он напал на след Оскара!

Отрывок из книги «Тайна старого сундука» 

Аля писала письмо маме. Она очень старалась написать хорошо, но всё шло шиворот-навыворот: буквы не слушались, падали, менялись местами и ни за что не хотели браться за руки, точно они все друг с другом перессорились. Ну, просто наказание!

Вдруг прямо на середину страницы выбежала бук­ва А. Она размахивала руками и что-то кричала.

— Что с тобой, что случилось? — изумилась Аля.

Буква А уселась на строчку, вытерла пот со лба и еле выговорила:

— Кляксич!

— Ничего не понимаю! — сказала Аля.

— Да Кляксич же! — воскликнула буква А. — Отвратительный Кляксич пробрался в азбуку! Он ссорит буквы друг с другом, он их ненавидит, он хочет их всех заменить своими родственниками — кляксами. Меня он уже выгнал, и теперь на моём месте стоит жирная клякса — его племянница.

Тут добрая трудолюбивая буква А расплакалась.

— Вот тебе и на! — поразилась Аля. — Но ты успокойся. Надо что-то придумать. Нельзя же ему уступать! Надо бороться!

— Что уж тут придумаешь! — возразила буква А. — Ты ведь даже своё письмо не сможешь подпи­сать! Кляксич, когда узнал, что ты пишешь письмо маме, расхвастался: «Букву А я уже выгнал, букву Л я запру под замок, а букву Я так запрячу, что её никто не найдёт. Как тогда Аля подпишет своё письмо? Я — хозяин азбуки!»

Аля задумалась. Подписать письмо без нужных букв она в самом деле не сможет. А если не подпи­сать, то как мама поймёт, кто написал ей письмо?

— Знаю, знаю! — вдруг закричала Аля. — Я сейчас возьму папину чернильную резинку и про­мокашку из тетрадки. И мы с тобой отправимся в азбуку, разыщем Кляксича и сотрём его ластиком. Правильно?

— Ещё как правильно! — обрадовалась буква А.

Взявшись за руки, Аля и буква А направились прямо в Букварь.

У самого входа дорогу им преградила добродушная с виду буква Б. У неё через плечо висела на ремне огромная корзина.

— Будете брать бублики? — спросила она.

— Да какие там бублики! — запротестовала буква А. — У нас важное дело. Пропусти нас, пожалуйста!

— Бросьте, — сказала буква Б, не трогаясь с ме­ста. — Берите белые бублики и баранки. Быстрее.

Буква Б была ужасно толстая, Аля и буква А ни­как не могли её обойти. Пришлось покупать бублики. Они купили их целую строчку, вот такую!

Но буква Б по-прежнему загораживала им дорогу и только покрикивала:

— Больше! Больше!

— У них не было больше свободной строки. Бублики просто некуда было класть.

Ну, наконец-то буква Б отступила! Аля и буква А вошли в ворота. За воротами зеленел лужок. На траве паслись двоеточия. За ними, щёлкая кнутом, ходил пастух вопросительный знак.

— Ты не видал Кляксича? — спросила у него буква А.

— Кляксича? — вопросительный знак почесал в затылке. — Как же. Кляксича-то видел. Он уехал на поезде. Куда? Откуда мне знать?

И вопросительный знак посмотрел на них вопро­сительно.

От этого пастуха толку не добьёшься! Скорей на вокзал!

На вокзале буква В в кондукторской фуражке с красным донышком покрикивала на пассажиров:

— В вагоны! В вагоны! Входите в вагоны! Вы в восьмой вагон? — спросила она у Али. — Ваши вещи?

Странно, что она просила предъявить вещи, а не билеты. Но Але некогда было удивляться. Она предъявила строчку с бубликами.

— Великолепно! — почему-то обрадовалась буква В.

Только они вошли в вагон и отыскали свои места, как поезд тронулся. Они уселись поудобнее. Колёса застучали по шпалам. За окнами замелькали домики и деревья.

Но вдруг поезд со скрежетом затормозил и оста­новился. Пассажиры высыпали из вагонов. Подумать только! Дальше пути не было! Это Кляксич (кто же ещё?) унёс рельсы, разобрал шпалы и даже спилил все деревья!

Буква А тут же впала в отчаяние. Аля принялась её утешать:

— Ты забыла: ведь у нас есть читатели! Они нас выручат из беды. За работу, дорогие читатели! Все на ремонт путей! Укладывайте шпалы! Заодно по­чините домики и насадите побольше ёлочек: дороге нужна лесозащитная полоса!

Отрывок из книги «Аля, Кляксич, буква А и другие»

Аля писала письмо маме. Она очень старалась написать хорошо, но всё шло шиворот-навыворот: буквы не слушались, падали, менялись местами и ни за что не хотели браться за руки, точно они все друг с другом перессорились. Ну, просто наказание!

Вдруг прямо на середину страницы выбежала бук­ва А. Она размахивала руками и что-то кричала.

— Что с тобой, что случилось? — изумилась Аля.

Буква А уселась на строчку, вытерла пот со лба и еле выговорила:

— Кляксич!

— Ничего не понимаю! — сказала Аля.

— Да Кляксич же! — воскликнула буква А. — Отвратительный Кляксич пробрался в азбуку! Он ссорит буквы друг с другом, он их ненавидит, он хочет их всех заменить своими родственниками — кляксами. Меня он уже выгнал, и теперь на моём месте стоит жирная клякса — его племянница.

Тут добрая трудолюбивая буква А расплакалась.

— Вот тебе и на! — поразилась Аля. — Но ты успокойся. Надо что-то придумать. Нельзя же ему уступать! Надо бороться!

— Что уж тут придумаешь! — возразила буква А. — Ты ведь даже своё письмо не сможешь подпи­сать! Кляксич, когда узнал, что ты пишешь письмо маме, расхвастался: «Букву А я уже выгнал, букву Л я запру под замок, а букву Я так запрячу, что её никто не найдёт. Как тогда Аля подпишет своё письмо? Я — хозяин азбуки!»

Аля задумалась. Подписать письмо без нужных букв она в самом деле не сможет. А если не подпи­сать, то как мама поймёт, кто написал ей письмо?

— Знаю, знаю! — вдруг закричала Аля. — Я сейчас возьму папину чернильную резинку и про­мокашку из тетрадки. И мы с тобой отправимся в азбуку, разыщем Кляксича и сотрём его ластиком. Правильно?

— Ещё как правильно! — обрадовалась буква А.

Взявшись за руки, Аля и буква А направились прямо в Букварь.

У самого входа дорогу им преградила добродушная с виду буква Б. У неё через плечо висела на ремне огромная корзина.

— Будете брать бублики? — спросила она.

— Да какие там бублики! — запротестовала буква А. — У нас важное дело. Пропусти нас, пожалуйста!

— Бросьте, — сказала буква Б, не трогаясь с ме­ста. — Берите белые бублики и баранки. Быстрее.

Буква Б была ужасно толстая, Аля и буква А ни­как не могли её обойти. Пришлось покупать бублики. Они купили их целую строчку, вот такую!

Но буква Б по-прежнему загораживала им дорогу и только покрикивала:

— Больше! Больше!

— У них не было больше свободной строки. Бублики просто некуда было класть.

Ну, наконец-то буква Б отступила! Аля и буква А вошли в ворота. За воротами зеленел лужок. На траве паслись двоеточия. За ними, щёлкая кнутом, ходил пастух вопросительный знак.

— Ты не видал Кляксича? — спросила у него буква А.

— Кляксича? — вопросительный знак почесал в затылке. — Как же. Кляксича-то видел. Он уехал на поезде. Куда? Откуда мне знать?

И вопросительный знак посмотрел на них вопро­сительно.

От этого пастуха толку не добьёшься! Скорей на вокзал!

На вокзале буква В в кондукторской фуражке с красным донышком покрикивала на пассажиров:

— В вагоны! В вагоны! Входите в вагоны! Вы в восьмой вагон? — спросила она у Али. — Ваши вещи?

Странно, что она просила предъявить вещи, а не билеты. Но Але некогда было удивляться. Она предъявила строчку с бубликами.

— Великолепно! — почему-то обрадовалась буква В.

Только они вошли в вагон и отыскали свои места, как поезд тронулся. Они уселись поудобнее. Колёса застучали по шпалам. За окнами замелькали домики и деревья.

Но вдруг поезд со скрежетом затормозил и оста­новился. Пассажиры высыпали из вагонов. Подумать только! Дальше пути не было! Это Кляксич (кто же ещё?) унёс рельсы, разобрал шпалы и даже спилил все деревья!

Буква А тут же впала в отчаяние. Аля принялась её утешать:

— Ты забыла: ведь у нас есть читатели! Они нас выручат из беды. За работу, дорогие читатели! Все на ремонт путей! Укладывайте шпалы! Заодно по­чините домики и насадите побольше ёлочек: дороге нужна лесозащитная полоса!

Отрывок из книги «Аля, Кляксич, буква А и другие»

Стиви макнула палец в густое облачко. Как же это вкусно! Шевельнув рукой, она случайно задела формочку, и та качнулась из стороны в сторону, едва не перевернувшись. Девочка слизнула масло с пальцев и снова запустила их в блюдечко. Её рука оказалась так близко, что почти коснулась лапки Финика, торчащей из-под края формочки. Крольчата выпучили глаза от ужаса. Ну всё, теперь точно попались!

– Стиви, что там со льдом, детка? – раздался с улицы голос мамы.

Девочка тут же отдёрнула руку от блюдца с маслом и крикнула: – Уже иду, мама!

Поспешно подхватив миску со льдом и полотенце, она выбежала из кухни, забрав с собой маму Бо и папу Габриэля. Крольчата, всё ещё накрытые формочкой, с облегчением вздохнули: едва не попались!

– Уф! – выдохнула Лапочка.

– Уф! – выпалил Финик, с хлюпающим звуком вытаскивая  лапку из масла.

Он облизнул лапу, но масло оказалось далеко не таким вкусным, как он ожидал. Возможно, потому, что он до сих пор весь дрожал?

Хлюп!

– Слава богу, она нас не заметила! Но надо спешить. Пойдём скорее достанем глазурь и бегом домой, – поторопила Лапочка.

Братец глянул на кухонные часы.

– У нас осталось всего четырнадцать минут! – ахнул он.

Крольчата нервно переглянулись. С ужасом представляя, что будет, если коржи в духовке подгорят, они пустились бегом и совсем скоро оказались у деревянной ложки, которая лежала возле миски с глазурью. Но теперь надо как-то забраться в миску! Лапочка огляделась по сторонам. Рядом с тортом стояли солонка и перечница в форме маяков, а между ними валялись несколько обрывков праздничных гирлянд.

– Придумала! – возбуждённо воскликнула она. – Надо соорудить катапульту из ложки и солонки. Один из нас встанет на один конец ложки, а второй со всей силы прыгнет на другой.

Финик выпучил глаза: – А как же сделать так, чтобы приземлиться в нужном месте?

– Пустяки, – отмахнулась Лапочка, вспоминая картинку из своего любимого учебника  по математике. – Главное – найти правильный угол.

– А может, просто взобраться наверх по ложке?

Лапочка нахмурилась: – Что за глупая идея! Она просто перевернётся. Ну так как, ты хочешь прыгать или лететь?

– Прыгать, – тут же ответил Финик. Ему совсем не хотелось приземлиться не в том месте. – А как же ты выберешься обратно?

– Прежде чем прыгать, мы привяжем один конец гирлянды ко мне, а другой к тебе, так что потом, если ты будешь как следует держаться за свой конец, я смогу выкарабкаться.

– Или я тебя вытяну, – вставил брат, оценив идею.

– Ну это уж как получится! – рассмеялась сестра.

Крольчата аккуратно повалили солонку на бок и положили на неё ложку. Лапочка,  сосредоточенно нахмурившись, пару минут хлопотала вокруг, стараясь найти нужный угол. Как только она решила, что всё готово, Финик ухватился за один конец гирлянды, а Лапочка обвязала другой вокруг талии. Крольчата заняли исходные позиции: сестра — в чашечке ложки, братец – на краю рукоятки.

– Не забудь, надо прыгнуть как можно выше! – напомнила Лапочка. –

На счёт «три». Раз, два, три! Финик со всего размаха прыгнул вверх и приземлился на край ложки. В тот же миг Лапочка взмыла в воздух. Её длинные ушки развевались на ветру.

У-И-И-И-И-И!

На мгновение показалось, что она пролетит мимо миски. Финик в ужасе зажмурился. Но нет – расчёты Лапочки оказались верны. С громким всплеском она плюхнулась попой прямо в середину миски с глазурью.

ПЛЮХ!

Шлёп!

– Получилось! – закричал Финик.

– Получилось! – откликнулась сестра.

Поскольку времени оставалось совсем мало, она поспешно вытащила из рюкзака банку и до самого верха наполнила её глазурью. Когда с этим

было покончено, оба крольчонка посмотрели на часы.

– Семь минут! – хором воскликнули они.

Лапочка торопливо закрыла банку и сунула её обратно в рюкзак. Финик потянул за свой конец гирлянды, чтобы вытянуть сестру из миски.

Тяну!

Тяну!

Тяну!

Тяни!

Тяни!

Тяни!

Тем временем в саду бабушка сидела в кресле, прижимая к локтю лёд и убеждая всех, что чувствует себя уже намного лучше.

– Хватит на сегодня приключений, – вздохнула мама.

– Вовсе и не хватит! – громко возразила бабушка. – Ещё приключений, пожалуйста!

Все засмеялись.

Эши сняла ролики, переобувшись в ярко-жёлтые кроссовки.

– Красивые! – похвалила Стиви.

– Спасибо! – улыбнулась гостья. – Это у тебя игрушки там в кармане?

– Ага! Это Бо и Габриэль, – она достала кроликов из кармана и показала Эши.

– Можно подержать? – попросила та.

Стиви, секунду помедлив, сказала:

 – Конечно.

И тут же, не колеблясь, она протянула новой знакомой свои самые главные сокровища.

– Какие они милые! А жакеты – просто чудо!

Стиви просияла:

– Это я сама сшила.

– Сама? Ну ничего себе! Я тоже люблю мастерить всякие штуки.

– После обеда я тебе покажу их домик, хочешь?

– Ещё как! – восторженно отозвалась гостья, возвращая кроликов хозяйке.

– Дорогие гости, угощайтесь! – позвала мама. – Еда на столе в кухне.

Только торт пока не трогайте. Это будет финальный аккорд!

– Давай, пока мы пойдём за едой, я буду держать маму Бо, а ты папу Габриэля? – предложила Стиви.

– Спасибо! – кивнула Эши, и девочки вприпрыжку поскакали в дом.

Отрывок из книги «Торт для мистера Прыг-Скок».