В свой День рождения телеканал «Карусель» подготовил для зрителей особенный подарок — праздничный концерт «Снежный фейерверк. Поём и танцуем вместе!» Популярные артисты поздравят со сцены любимый телеканал и споют свои хиты!

Включайте телевизор сегодня в 22:00 и отмечайте День рождения вместе с нами! 

А еще сегодня (и не только сегодня!) можно веселиться, петь и танцевать под наш зажигательный гимн!

Вместе весело смотреть! 
 

Следствие первое. Колобок идёт по следу. 

Однажды по радио в Москве передавали рекламу детского Краснопресненского парка. Диктор читал стихотворение:
— Спеши сюда, не мешкай;
Здесь ослик есть
С тележкой,
Есть школа танцев в парке,
Кружок электросварки.
Здесь всё, что
Людям надо:
Буфет, балет, эстрада,
Купальни для купанья
И лодки для катанья.
Ещё есть тир отменный,
Спортивный и военный.
И будьте в нашем тире
Как в собственной квартире.
На радость бабушек и дедов,
Здесь есть прокат
Велосипедов...

И все радиослушатели, которые не выключили приёмники, с удовольствием слушали. Одно сообщение было интереснее другого. Но особенно всех поразили такие строчки:
Там, где неведомые Д,
Есть неотложный ПДД.

Слушатели сразу задумались и стали спрашивать друг друга:
— Что это такое — «неведомое Д»? Не знаете? Жалко. А что такое — «неотложный ПДД»? Тоже не знаете? Тоже жалко.

Они звонили друг другу по телефону и выясняли этот загадочный вопрос. А всё объяснялось очень просто. Неведомые Д — это Неведомые Дорожки. А неотложный ПДД — Неотложный Пункт Добрых Дел.
Да, в глубине парка на неведомых дорожках около фонтана стоял дом с вывеской: Следствие ведут колобки

Внутри дома, заложив руки за спину, нервно расхаживал сам Колобок, как небольших размеров тигр. Такой малогабаритный, игрушечный.
— Сегодня у нас будет много работы, — сказал Колобок. — Я это предвижу
— Почему, товарищ начальник? — чётко, по-военному, удивился Булочкин. Он был слегка военизирован — носил погончики на куртке и всё делал строго по-армейски. — Есть какие-то неведомые причины?
— Потому что о нас только что по радио передавали. — И он с удовольствием повторил: — «Там, где неведомые Д, есть неотложный ПДД».

Только он это сказал, сразу зазвонил телефон.
— Слушаю! — сказал Колобок.
— Можно кого-нибудь из Колобков? — спросил чей-то голос.
— Главный Колобок у аппарата.
— У нас в подъезде кто-то постоянно чёртика рисует.
— Чем рисует? — спросил Колобок.
— Всем рисует. Мелом рисует, углём рисует, стеклом царапает.
— На чём рисует?
— На всём рисует. На стенах рисует, на дверях рисует, на лифте царапает.
— Хорошо, — сказал Колобок. — Заказ принят. Принесите копию чёртика. Отыщем преступного рисовальщика.

Только он положил трубку, вошёл высокий гражданин очень элегантной внешности.
— Здравствуйте. Говорят, вы делаете чудеса.
— Стараемся, — скромно ответил Булочкин. — Служим делу. Которому служим.
— А что у вас? — спросил Колобок. — С чем вы пришли?
— Не можем сына оторвать от телевизора. Просто беда какая-то!
— Хорошо отрывали? — спросил Колобок. — Рыбками завлекали? На природу возили? К лыжному спорту приучали?
— Пробовали, — ответил гражданин, — но всё бесполезно. Он как загипнотизированный. Когда телевизор увидит — про рыбок, про лыжи, про всё забывает. Вчера он на улице целый час стоял у витрины «Радиотоваров». «Увеличим поголовье кур» смотрел.
— Может, он хозяйственной птицей интересуется? — предположил Булочкин.
— Он «Спокойной ночи, малыши» интересуется. «Прогнозом погоды на завтра» интересуется. И даже циклом «Новый домостроительный комбинат — каждому городу» интересуется.
— Трудом воспитывали? — перебил гражданина Колобок. — Рабочее воспитание применяли?
— Применяли. Он картошку чистит без отрыва от телевизора. Полы моет тоже без отрыва от телевизора.
— Да, трудный случай! — задумался Колобок. Он снял с головы кожаную шляпу и вытер носовым платком лоб. И тут у него на голове засверкала синяя милицейская лампа.
— И знаете, что интересно... — начал говорить посетитель. Но Булочкин остановил его:
— Когда он так сверкает, ничего говорить не надо. Начальник думает. Как перестанет сверкать — пожалуйста.

Как раз Колобок отсверкался.
— Вот что, — сказал он. — Сегодня к вам зайдёт наш сотрудник в чёрной маске. Напугает всех пистолетом и совершит ограбление: вытащит из телевизора предохранители. Ваш телевизор умолкнет.
— Спасибо! — ответил элегантный папа. — Это прекрасный выход.
— Только проследите, пожалуйста, чтобы этот загипнотизированный ребёнок нашего сотрудника утюгом не треснул.
— Не беспокойтесь, мы все утюги спрячем...
— И гантели, — добавил Булочкин.
— И гантели, — согласился элегантный папа. — Только...
— И сковородки, — перечислял Булочкин.
— И сковородки тоже. Только...
— И половники.
— И половники уберём, — пообещал родитель телемальчика. — Только выведите из строя телевизор. Мы будем очень счастливы.

Булочкин проводил папу до двери:
— И будильники спрячьте.
— Непременно. Одни шкафы останутся, — пообещал родитель телемальчика.
— Эх, — сказал Булочкин. — Нет у нас ни одного серьёзного дела. Мой дедушка, парикмахер, часто говорил мне: «Будьте проще, и народ к вам потянется». Мы просты, мы очень просты, но никто не идёт.

И тут послышался стук в дверь.
— Минуточку! — сказал Колобок. Он сел за стол, взял в руки огромное увеличительное стекло и внимательно стал рассматривать какой-то окурок. — Войдите.
Булочкин распахнул дверь, и вошла пожилая гражданка молодёжно-спортивного типа. С судками.
Колобок посмотрел на неё пронизывающим взглядом.
— Вы очень взволнованы! — сказал он.
— Как вы догадались?
— У вас пальто наизнанку и на голове кашпо.
— Батюшки! — закричала гражданка, снимая с головы пластмассовую подставку для цветов. — Это действительно так. Я очень взволнована. У меня ребёнок пропал, внук, дошкольник. Его украли.
— Дошкольник? — удивился Колобок. — Кому он нужен?

Мама-бабушка спортивного типа загремела кастрюлями:
— Как — кому? Такой дошкольник всем нужен. Это гениальный мальчик. Будущий учёный, скрипач! Будущий академик! Будущая гордость страны! Это же тысячи научных открытий.
— Значит, его похитили... — догадался Булочкин. — Утечка мозгов!

Бабушка ошарашенно посмотрела на Булочкина:
— Я и сама это подозревала. Его украли...
— Инопланетяне, — стал развивать свою мысль Булочкин.
Инопланетянщина. Летающие тарелки... Или ещё хуже — летающие чайники.

Бабушка сразу согласилась с ним:
— Это дело рук летающих чайников. Смотрите, что я обнаружила на столе!

Она положила на стол перед Колобком записку. Он надел очки и стал похож уже не на мелкого тигра, а на уютную бабушку. Колобок прочитал, не отрываясь от увеличительного стекла:
— «Палажите шест катлет три пакет малака и один вилк на бел.пл. около нов.гор., а то вашему рибёнку будит пл.».
— Видите, — сказала пожилая спортсменка. — Записка написана с явным незнанием языка. Наши так плохо писать не могут. Моего Лёшу украли инопланетяне.
— Шеф, — спросил Булочкин. — А зачем им понадобился шест?
— Это не шест, а шесть котлет, — ответил Колобок. — А вот что такое — БЕЛ.ПЛ.?
— Я думаю, это белый плов. Еда такая, — догадался Булочкин.
— Бедный мой Лёша! — сказала гостья, и из её глаз выкатились две крупногабаритные слезы.
— Не плачьте, гражданка... Как ваша фамилия?
— Чемоданова... — ответила посетительница. — Вера Антоновна.
— Не плачьте, гражданка Вера Антоновна, — сказал Колобок. — Смело идите домой. Мы отыщем вашего Лёшу. Вы правильно сделали, что пришли к нам.
— А продукты? — Бабушка растерянно посмотрела на кастрюли...

Тут вмешался Булочкин:
— Продукты смело оставляйте нам. Мы их будем смело исследовать. Вы пришли к нам, мы вам поможем!

Грустная-прегрустная Вера Антоновна отправилась домой. А Колобок и Булочкин сели за рабочий стол и начали мыслить. В НПДД было тепло и уютно. Журчал чайник на маленькой электроплитке. Зелёную карту детского парка на стене тронули первые сумерки. За окном тихо падали большие парковые листья.
— Хотелось бы знать, чем объект обычно занимался в течение дня, — высказал своё желание Колобок.
— Научная работа! Спорт! — предположил Булочкин. — Посещение библиотек.
— Хорошо бы знать точно.
— Шеф, — сказал Булочкин. — У меня есть идея. Давайте отправим меня в командировку на место проживания объекта. С заданием изучить его обычный день. Я бы всё выяснил: что он ел, где он был и как его могли украсть. Свидетелей бы опросил.
— Прекрасная светлая мысль! — решил Колобок. — Отправляйтесь на место проживания объекта. Вот вам радиопереговорное устройство.

О каждом шаге докладывайте. Булочкин взял передатчик и стал надевать пальто шинельного типа.
— Сверим часы, шеф.
— Сверим.

Их часы шли нога в ногу. Булочкин твёрдым, решительным шагом направился по адресу пропавшего малыша. Колобок продолжал размышлять. Он разложил на столе судки и продукты, которые принесла спортивная бабушка, и погрузился в раздумье.
— Здесь шесть штук котлет и одна вилка. Значит, похитителей шестеро. Вилка для главаря.

Погруженный в размышления, он незаметно для себя съел котлету. В это время раздался сигнал радиопередатчика.
Из него донеслось:
— Я — Булочкин. Я — Булочкин. Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Чемоданова настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?
— Производите, производите, — распорядился Колобок.

И Булочкин, не споря, быстро нырнул в дошкольную кровать. Она была ему несколько мала, но он привык к суровым неожиданностям жизни.

А бабушка Чемоданова уютно пела ему:
Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни.
Птички умолкли в саду.
Рыбки уснули в пруду.

— Гражданка Чемоданова, разрешите уточнить, — спросил Булочкин, — в какое именно время в саду замолкли птички?
— В двадцать один ноль-ноль! — давала показания бабушка.
— Запомним! — твёрдо решил Булочкин. И быстро уснул. Комната похищенного дошкольника Чемоданова наполнилась чернотой ночи.

А Колобок не спал. Он думал: «Почему три пакета молока? Почему три? Ключ в этих пакетах». Он достал ножницы, разрезал пакет и налил молоко в стакан. Потом посмотрел на него через увеличительное стекло. Молока стало больше. Машинально Колобок съел ещё одну котлету.

И тут его осенило:
— Один человек может съесть две котлеты. Значит, их трое. Вот почему три пакета. Вот в чём секрет.

Утомленный, он задремал, положив голову на стол. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.
— Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Чемоданова предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?
— Трусите... То есть трусците... В общем, делайте всё, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.

Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлёпанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны. Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна вернулись домой завтракать.
Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.
— Мой Лёша очень любил молоко! — сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.
— А яйца всмятку он не любил? — намекнул Булочкин. — Или кашу рисовую?
— Терпеть не мог, — ответила бабушка.
— А сосиски? — продолжал свою линию Булочкин.
— Никаких сосисок! — сказала бабушка. — От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.

После завтрака Булочкина повели в сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в  ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:
— Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно, я стукну вас лопаткой?
— О, я буду просто счастлив!
— Маруся, Маруся! — строго говорила воспитательница с английским акцентом. — Прекратите вашу лопаточную агрессию.

Булочкин передал Колобку по рации:
— Алло, алло! Это я — Булочкин. Похищение ребёнка из сквера летающим чайником невозможно. Вокруг отдыхают пенсионеры. Отобьют.
— Вас понял, — ответил Колобок. — Следуйте дальше по режиму дня.

Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел её.
— Почему одна вилка? Почему одна вилка?

Тут ему в голову пришла простая мысль: «Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка для похитителя; ребёнка он заставляет есть руками. Круг сужается». А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Леша приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:
— Подходы у вас простреливаются? Места для посадки летающих чайников есть?

Преподавательница отвечала:\
— Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как вы освоите гаммы. Причём тут летающие чайники? Вас должен интересовать «Полёт шмеля».

Рядом с Булочкиным упоённо дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:
— Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!

Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.
Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:
— Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.

Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет. Видно, музыка настолько захлёстывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала. В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошёл к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.
— Куда теперь? — спросил он у спортивной бабушки.
— Фигурное катание! — ответила она. — Каток юных пионеров.

Всё дальнейшее Булочкин помнит как во сне. Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.
— Делаем приседания, — говорила девушкатренер. — Идём гусиным шагом.

Булочкин присел, а идти гусиным шагом уже не мог. Потому что он просто сидел на льду.
— А теперь делаем ласточку! — приказала девушка. — Новенький, новенький, когда делают ласточку, руками за лёд не держатся.

Дети яркими пчёлками катались вокруг Булочкина, а он никак не мог отпустить из рук каток. Наконец на лёд выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.

И тут его вызвал по рации Колобок:

— Булочкин, Булочкин, спроси, пожалуйста, у бабушки, что любил есть внук Лёша?
— А чего тут спрашивать, — ответил Булочкин. —

Молоко и котлеты. В крайнем случае кефир.
— Отлично. Продолжайте исследовать режим. А почему я слышу треск? — спросил Колобок. — Это что, радиопомехи?
— Нет. Это я на стенку налетел.
— Ничего, держитесь! — приказал Колобок и выключил рацию.
— Что нам ещё осталось? — спросил Булочкин, пытаясь снять конёк.
— Рисование. Шедевры мировой культуры. Бассейн.
— И где эти шедевры? — спросил Булочкин.
— Во Дворце пионеров.
— Шедевров не будет! — решительно сказал Булочкн. — Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, вернее, носики. Держим путь прямо в бассейн.

По дороге Булочкин всё выведывал у Веры Антоновны: глубоко ли в бассейне, есть ли там спасательные круги. Боевой друг Колобка не умел плавать.

Вера Антоновна спросила:
— Сегодня у нас понедельник?
— Понедельник, — ответил Булочкин.
— Какая радость! — сказала Вера Антоновна. — Значит, Сергей Сергеевич сегодня свободен.
— А кто это — Сергей Сергеевич? — насторожился Булочкин.
— Учитель высшей математики. По дороге зайдём к нему на пару часиков. Будем решать задачи.

У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку — задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по верёвке через пропасти, исследовать копии чёртиков. Но отступать он не любил. Тем временем в НПДД Колобок успешно исследовал котлеты. Их не осталось ни одной.
— Но если я один съел все котлеты, их мог съесть и этот инопланечайник... который похитил. То есть тот, которого похитили.

Сначала у Колобка в голове всё затуманилось, а потом прояснилось. Всё стало ясно. Именно в это время дверь НПДД распахнулась, и в комнату влетел Булочкин. На нём были ласты и плавки. В руках он держал пальто шинельного типа, куртку с погончиками и остальную одежду.
— Шеф, — сказал он. — У меня версия. Никакого мальчика вообще не было. Ни один нормальный ребёнок не может выдержать такой жизни. Он от неё сбежит.

Только Булочкин закончил фразу, в НПДД вбежала Вера Антоновна.
— Караул! Украли! Всё пропадает.
— Кого украли? — спокойно спросил Колобок.
— Вашего Батончикова.
— У нас нет такого сотрудника, — ответил Колобок.
— Значит, Ватрушкина.
— И такого нет.
— Значит, Курочкина.
— Вы хотите сказать, Булочкина, — вышел Булочкин из угла.
— Да, именно его украли.
— Как видите, он нашёлся, — твёрдо сказал Колобок. — Скоро и вашего Лёшу найдём.

Осталось только выяснить, что это такое БЕЛ.ПЛ.

ОКОЛО НОВ.ГОР.?
— Я же говорил — это белый плов, — сказал Булочкин.
— Нет. Я думаю, это совсем другое.

Он наклонился к Булочкину и сказал ему на ухо:
— БЕЛ.ПЛ. — это белая плита. А НОВ.ГОР. — это новый горнист. Я недавно видел одного НОВ.ГОР. у одной ЛОД. СТАН.
— Где, где? — переспросил Булочкин.
— У одной лодочной станции.

Колобок повернулся к посетительнице:
— Гражданка Чемоданова, вы остаетесь за старшую. Мы идём на операцию.
— А кого будут оперировать? — испуганно спросила Вера Антоновна. — Вы что — ещё и врач?
— У нас версия, бабуся, — успокоил её Булочкин. — Идти на операцию — значит кого-то задерживать. Давайте ваши кастрюли.
— Ничего не понимаю, — заволновалась бабуся. — Кого вы будете задерживать кастрюлями?
— Одного ПЛ.МЛ. То есть плохого мальчика.
— Отставить разговоры! — приказал Колобок. — Ждите нас, и мы вернёмся. С поста никуда не уходить. На телефонные звонки отвечать. Вот вам рация. Если она заскрипит, нажмите кнопочку.

Они распахнули дверь и скрылись в вечереющем воздухе. В парке быстро темнело. И он быстро опустел. Только шуршали ежи на аллеях. Бабушки и деды сдавали велосипеды, которые они брали напрокат. В кружке электросварки догорали последние электроды. Ослик с тележкой был уже осликом без тележки. Его на поводке вёл домой маленький осликовый ямщик.
— Шеф, — сказал Булочкин, — если будет опасность, я вас прикрою.
— Опасностей не будет, — ответил Колобок. — Будет сырость. И надо прикрываться одеждой.

Поэтому они зашли в мастерские парка и вытащили из шкафчиков две телогрейки. В этой одежде они ничем не отличались от парковых ночных сторожей.
— А теперь к лодочной станции, — сказал Колобок. — Будем сидеть в засаде около нового горниста.

Они поставили на БЕЛ.ПЛ. (на белую плиту) кастрюли из-под котлет и последний пакет молока. Сами забрались в кусты и залегли.
Тихо тикали сверенные часы. Кружились звёзды. Колобка никто не трогал. А Булочкину не везло. Его кусали то комары, то муравьи. На него садились летучие мыши. Изредка по нему пробегали ежи.
— Внимание! — вдруг сказал Колобок. — Слышите?
— Что? — спросил Булочкин. Потому что он слышал множество разных звуков и шумов: звук тормозящего трамвая за забором парка, музыку с танцплощадки, метлу дворника, подметающего парк, лай собаки, голос человека: «Развели тут собак!» — и т.д.
— Вёсла плещут! — сказал Колобок.

И Булочкин точно услышал плеск вёсел и лишний раз поразился умению Колобка выделить из тысячи звуков самый нужный. Послышался стук лодки о причал, и кто-то стал карабкаться вверх по склону берега.
— Когда он подойдёт, задержите, — приказал Колобок. — Это Лёша.
— Намёк понял, — шёпотом ответил Булочкин.
— Это не намёк. Это приказ.

Сам Колобок отполз в сторону и исчез. Булочкин собрался, как стальная пружина перед взрывом. Он увидел, что к БЕЛ.ПЛ. около горниста подобралась какая-то тень. Она нагнулась, одной рукой взяла кастрюлю из-под котлет, а другой —пакет молока. Тень зубами надорвала пакет и стала пить молоко.

Под луной стояли две скульптуры: мальчик с горном и мальчик с пакетом.
Булочкин пружинным прыжком вылетел из кустов и сказал:
— Ваша игра проиграна! Руки вверх!

Мальчик с пакетом от неожиданности вздрогнул, закричал: «Мама», стукнул Булочкина кастрюлей и полетел вниз к воде. У Булочкина засверкало в глазах. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за нового горниста. Постоял секунду, потом бросился вниз, в погоню. В два прыжка он достиг берега и кубарем рухнул вниз.

Он хотел сказать: «Скорее. Держи его!»

Но получилось:
— Скорее... буль-буль его!

Раздался плеск вёсел, и лодка с мальчиком отошла от берега. «Ничего, далеко он не уйдёт! — подумал Булочкин, погружаясь в воду. — Наше озеро круглое! Мы его выловим!»

А мальчик Лёша тем временем сказал:
— Кажется, я ушёл. Это была засада!

Но вдруг сзади него в лодке поднялся Колобок. Он снял кожаную шляпу, и засверкала милицейская лампа.
— Кажется, вы не ушли. Кажется, вы задержаны. Вёсла вверх!

Колобок сам сел на вёсла и повёл лодку к берегу. Ещё секунда — и они упёрлись в Булочкина.
— Поздравляю, шеф!
— Будем проводить опознание, — сказал Колобок. Он включил рацию и вызвал Веру Антоновну. Потом осветил Лёшу фонарем. — Алло, алло, это я — Колобок. Вы меня слышите?
— Слышу, — ответила Вера Антоновна.
— Скажите, у вашего мальчика глаза голубые?
Следствие ведут колобки
— Голубые.
— Нос с веснушками?
— С веснушками.
— Удочка у него складная японская?
— Складная японская.
— Значит, этот мальчик ваш. Ждите, через десять минут доставим.

Колобок и Булочкин привязали лодку к пристани и пошли вместе с мальчиком в НПДД. По дороге Булочкин говорил и горевал:
— И чего не живётся современной молодёжи? И рысцой они бегают, и в английскую группу ходят, и на флейте играют.
— Однако один мой сотрудник не выдержал такой жизни, — заметил Колобок.
— Так я же взрослый. Мне это ни к чему.
— А по-моему, каждый ребёнок — взрослый, — сказал Колобок.

И Лёша с ним согласился:
— Правильно, дядя Колобок.

В НПДД бабушка Вера Антоновна бегала из угла в угол и говорила:
— Я ему то, я ему сё. А он... Я с ним бегаю, я с ним плаваю. Вся моя молодость прошла в песочнице...
— Как будем наказывать? — спросил Колобок у бабушки.

Следствие первое
— Его надо посадить.
— Как посадить?
— Посадить за стол и заставить съесть все котлеты, которые я ему принесла.
— Нет, — сказал Колобок. — Это невозможно. Потому... потому... что я их...
— Потому что котлеты будут подшиты к делу! — закончил за него Булочкин.

— Верно, — согласился Колобок. — Я попрошу мальчика пройти в угол предварительного заключения и постоять там.

Он показал Лёше на угол в комнате, отгороженный деревянными перилами, и мальчик направился туда.
— Я с ним, — решительно сказала бабушка.
— Но мы не можем, чтобы женщина... — сказал Булочкин.
— Можем, можем, — возразил Колобок. — Пусть постоит. В конце концов, они оба виноваты.
Уже начинало светать. Карту детского парка на стене постепенно охватывал дневной свет. Начинался новый рабочий день.

Отрывок из книги «Следствие ведут колобки»

Участники конкурса прислали нам очень много интересных, творческих и трогательных работ! Из них экспертное жюри и зрители, голосовавшие на сайте, выбрали счастливых победителей.

С работами всех 10 победителей конкурса можно ознакомиться на этой странице.

Поздравляем победителей и благодарим всех участников, которые присылали нам свои замечательные работы! 

Представьте: волшебные сказки потерялись, а Снегурочку нужно спасать! Кто с этим поможет? Конечно же, вы! Вместе с героями новогодних представлений с Главной Ёлки страны!

31 декабря в 23.00 в эфире «Карусели» вы вместе с мальчиком Мишей и Дедом Морозом отыщите любимые сказки в увлекательной истории «Волшебная сказка Стеклодува». 

А 7 января в 19:30 вас ждут совершенно новые приключения на премьере спектакля «Заговор зеркал»! Вместе с героями представления вы побываете в Зазеркалье и спасете Снегурочку! А если захотите побывать в сказке еще раз, смотрите повтор спектакля «Заговор зеркал» 13 января в 20:45! 

Вместе весело смотреть! Включайте канал «Карусель»! 
 

ОДИНОКИЙ СТОЛЯР

Юго-запад Волшебной страны населяли Жевуны — робкие и милые человечки, у которых взрослый мужчина ростом не превышал восьмилетнего мальчика из тех краев, где люди не знают чудес.
Повелительницей Голубой страны Жевунов была Гингема, злая волшебница, обитавшая в глубокой темной пещере, к которой Жевуны боялись приближаться. Но среди них, ко всеобщему удивлению, нашелся человек, построивший себе дом неподалеку от жилища колдуньи. Это был некий Урфин Джюс.
От своих добрых, мягкосердечных соплеменников Урфин еще в детстве отличался сварливым характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал в игру, то требовал, чтобы все ему подчинялись. И обычно игра с его участием оканчивалась дракой.

Родители Урфина умерли рано, и мальчика взял в ученики столяр, живший в деревеньке Когида. Подрастая, Урфин становился все неуживчивее, и когда изучил столярное ремесло, то без сожаления покинул своего воспитателя, даже не поблагодарив его за науку. Однако добрый ремесленник дал ему инструменты и все необходимое для начала работы. Урфин стал искусным столяром, он мастерил столы,скамейки, сельскохозяйственные орудия и многое другое. Но, как это ни странно, злобный и сварливый характер мастера передавался его изделиям. Сделанные им вилы старались боднуть своего владельца в бок, лопаты колотили по лбу, грабли норовили зацепить за ноги и опрокинуть. Урфин Джюс лишился покупателей. Он стал делать игрушки. Но у вырезанных им зайцев, медведей и оленей были такие свирепые морды, что дети, взглянув на них, пугались и потом плакали всю ночь. Игрушки пылились в чулане Урфина, никто их не покупал. Урфин Джюс разозлился, забросил привычное ремесло и перестал показываться в деревне. Он стал жить плодами своего огорода. Одинокий столяр так ненавидел своих сородичей, что старался ни в чем не походить на них. Жевуны жили в круглых домиках голубого цвета с остроконечными крышами и с хрустальными шариками наверху. Урфин Джюс построил себе четырехугольный дом, выкрасил его в коричневый цвет, а на крышу посадил чучело орла. Жевуны носили голубые кафтаны и голубые ботфорты, а кафтан и ботфорты Урфина были зеленого цвета.

У Жевунов шляпы были остроконечными, с широкими полями, а под полями болтались серебряные бубенчики. Урфин Джюс терпеть не мог бубенчиков и ходил в шляпе без полей. Мягкосердечные Жевуны плакали при всяком случае, а в мрачных глазах Урфина никто никогда не видел слезинки. Жевуны получили свое прозвище за то, что их челюсти постоянно двигались, как будто что-то пережевывая. Была такая привычка и у Джюса, но он, хотя и с большим трудом, отделался от нее.
Урфин по целым часам гляделся в зеркало и при первой же попытке своих челюстей приняться за жевание тотчас останавливал их. Да, большая сила воли была у этого человека, только, к сожалению, он направлял ее не на добро, а на зло.

* * *

Прошло несколько лет. Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил старую колдунью взять его в услужение. Злая волшебница очень обрадовалась:
в продолжение столетий ни один Жевун не вызывался добровольно служить Гингеме, и все ее приказания исполнялись только под угрозой кары. Теперь у колдуньи появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения. И чем неприятнее были для Жевунов распоряжения Гингемы, тем с большим усердием передавал их Урфин. Угрюмому столяру особенно нравилось ходить по деревушкам Голубой страны и налагать на жителей дань — столько-то и столько змей, мышей, лягушек, пиявок и пауков. Жевуны ужасно боялись змей, пауков и пиявок. Получив приказ собирать их, маленькие робкие человечки начинали рыдать. При этом они снимали шляпы и ставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать. А Урфин смотрел на слезы своих сородичей и злобно хохотал. Потом в назначенный день являлся с большими корзинами, собирал дань и отвозил ее в пещеру Гингемы. Там это добро либо шло в пищу колдунье, либо употреблялось на злые волшебства.
В тот день, когда домик Элли раздавил Гингему, Урфина не было возле колдуньи: он ушел по ее делам в отдаленную часть Голубой страны. Известие о гибели волшебницы вызвало у Джюса и огорчение, и радость. Он жалел, что потерял могущественную покровительницу, но рассчитывал воспользоваться теперь богатством и властью волшебницы. В окрестностях пещеры было безлюдно. Элли с Тотошкой ушли в Изумрудный город. У Джюса появилась мысль поселиться в пещере и объявить себя преемником Гингемы и повелителем Голубой страны — ведь робкие Жевуны не сумеют этому воспротивиться. Но задымленная пещера со связками копченых мышей на гвоздиках, с чучелом крокодила под потолком и прочими принадлежностями волшебного ремесла выглядела такой сырой и мрачной, что даже Урфин содрогнулся.
— Брр!.. — пробормотал он. — Жить в этой могиле?.. Нет уж, благодарю покорно!
Урфин начал разыскивать серебряные башмачки колдуньи, так как знал, что Гингема дорожила ими больше всего. Но напрасно он обшаривал пещеру, башмачков не было.
— Ух-ух-ух! — насмешливо раздалось с высокого насеста, и Урфин вздрогнул.
Сверху на него смотрели глаза филина, светившиеся желтым светом во мраке пещеры.
— Это ты, Гуам?
— Не Гуам, а Гуамоколатокинт, — сварливо возразил тщеславный филин.
— А где другие филины?
— Улетели.
— Почему ты остался?
— А что мне делать в лесу? Ловить птиц, как простые филины и совы? Фи!.. Я слишком стар и мудр для такого хлопотливого занятия.
У Джюса мелькнула хитрая мысль.
— Послушай, Гуам... — Филин молчал... — Гуамоко... — Молчание. — Гуамоколатокинт!
— Слушаю тебя, — отозвался филин.
— Хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными птенчиками.
— Не даром, конечно? — буркнула мудрая птица.
— Люди, увидев, что ты мне служишь, посчитают меня волшебником.
— Неплохо придумано, — сказал филин. — И для начала моей службы скажу, что ты напрасно ищешь
серебряные башмачки. Их унес маленький зверек неизвестной мне породы.
Зорко оглядев Урфина, филин спросил:
— А когда ты начнешь есть лягушек и пиявок?
— Что? — удивился Урфин. — Есть пиявок? Зачем?
— Затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону. Помнишь, как добросовестно Гингема ела мышей и закусывала пиявками?
Урфин вспомнил и содрогнулся: еда старой волшебницы всегда вызывала у него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь предлогом уходил из пещеры.
— Послушай, Гуамоко... Гуамоколатокинт, — заискивающе сказал он, — а нельзя ли обойтись без этого?

— Я тебе сказал, а дальше твое дело, — сухо закончил разговор филин.
Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина на плечо и отправился домой. Встречные Жевуны, завидев мрачного Урфина, испуганно шарахались в сторону. Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь с людьми, никого не любя, никем
не любимый.

Отрывок из книги «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
 

Жучиный цирк

— Что там такое, Сассафрас? — Я присела и взъерошила пушистую
шёрстку своего кота. Кот пытался перевернуть лапами тяжёлый камень, покрытый мхом. Наверняка под ним лежало что-то хорошее.
Я осторожно подковырнула камень.
Да! Я хлопнула в ладоши. Под камнем и правда скрывалось сокровище. Миллиард мокриц-броненосцев! Ну хорошо… Может, не миллиард. Но не меньше двадцати.
Сассафрас шагнул вперёд:
— Мяу?
— Нет! Не ешь мокриц! Это гадко.
Мой кот любит жуков так же сильно, как и я. Но мы любим их по разным причинам. Мне нравится с ними играть. А ему — есть их. Хмммм. Теперь мне требовалось придумать что-то суперпотрясающее, что можно сделать с мокрицами. Я взяла одну в руку, и её крошечные ножки затопотали по моей ладони.
Сассафрас потрусил к куче моих вещей и тронул лапой Думательные Очки.
— О-о, хорошая мысль! — С этими словами я надела очки.
Большинство учёных носят очки на глазах. Я тоже так делаю, когда глаза нужно защитить. Но, когда надо придумать блестящую идею, я ношу Думательные Очки на макушке. Так они ближе к мозгу.

Мокрица перешла через мостик, который я сделала, соединив кончики указательных пальцев.
— Придумала! Давай устроим жучиный цирк!
Я согнула несколько тоненьких прутиков в кольца, через которые могли
проползать мокрицы. Потом подобрала несколько маленьких круглых камешков, на которых они могли балансировать. Затем привязала травинки к куску коры с двух концов, чтобы устроить качели. Я собиралась держать их невысоко над землёй — на случай, если кто-то из моих циркачей свалится. Но особенно мне понравился канат для канатоходца, который я сделала, положив длинную ветку на два плоских камня. Одна из самых больших мокрицброненосцев тут же вскарабкалась на него.  

Я упёрла локти в мягкую траву, чтобы подбодрить его:
— Давай, жучок! Ты справишься!
Почти… почти. Нет! Жук упал в траву. А за ним последовал и второй. Хужевсего справлялись крупные мокрицы. Хмммм. Я осторожно подняла с земли самую маленькую.
— Ладно, малыш. Ты, может, и помельче других, но, думаю, справишься. Покажи, на что способен!
Я поместила крохотную мокрицу на один конец ветки, и та поползла вперёд. Я затаила дыхание и боялась выдохнуть, пока жучок не оказался на другом конце. У него получилось! С ликующим возгласом я подпрыгнула и огляделасьв поисках мамы. Потом вспомнила, что она внутри, пакует вещи. Я слишком привыкла, что она всегда на улице, со мной.
— Маме это понравится. Сходим за ней, Сассафрас! Давай же!
Я бросила взгляд через плечо, и очень вовремя: Сассафрас как раз крался к моим циркачам.
— Нет уж, котик. Ты пойдёшь со мной. Я не оставлю тебя тут вместе с жуками. Мои новые маленькие друзья — это тебе не лакомство!
Сассафрас кисло поглядел на меня, но сдался и пошёл следом. Подойдя к дому, я заметила маму в окне. Но она не смотрела на нас. Она смотрела на наш старый сарай. И держала в руке фотографию.

Отрывок из книги «Драконы и зефирки». Редакция «Астрель СПБ»

ГДЕ ЖИВЁТ СИНЯЯ ПТИЦА?

Старый тигр угодил в капкан и повредил лапу. Он уже не мог уходить далеко от дома и чувствовал себя очень несчастным.
— Птица удачи отвернулась от меня! — сетовал старик.
— А что это за птица, дедушка? — спросил тигрёнок.

— Высоко в Гималайских горах живёт синий дрозд Аджир. Перья его, как лепестки колокольчиков. А голос подобен пению ветра в тростниках у реки. Многие ищут эту редкую птицу. Говорят, она приносит счастье. Старик задумался и закрыл глаза. А тигрёнок взглянул на освещённые луной далёкие вершины, вышел на лесную тропу и побежал. К утру он достиг подножия самой высокой горы в мире — Эвереста. Целую неделю малыш блуждал по горным склонам и карабкался на отвесные скалы. Наконец он услышал пение, похожее на звон капели ранней весной. И увидел птицу, перья которой мерцали и манили, как воды далёкого залива в жаркий полдень.
— Вот ты где! — обрадовался тигрёнок. В одно мгновение он прыгнул, схватил добычу и со всех лап помчался домой.
— Дедушка! — позвал малыш, подбегая к логову. — Я принёс тебе птицу счастья!
И тигрёнок протянул старику пленницу. Но перья птицы стали серые, как тени в лесу.
Малыш заплакал:
— Она была синяя! Что случилось?
— Отпусти её, — сказал старый тигр. — Видишь, счастье нельзя поймать и удержать за хвост!
Изумлённый тигрёнок выпустил добычу. Птица взмахнула крыльями и полетела. В вышине её голос зазвучал как детский смех, как колыбельная мамы-тигрицы. И в тёплых сумерках её перья снова вспыхнули синим пламенем.
— И всё-таки она настоящая птица счастья, — улыбнулся старик.
—Потому что синяя? — догадался тигрёнок.
— Нет. Потому что она вернула тебя! Я так боялся, что ты угодишь в капкан, что я больше никогда не увижу своего непоседу! Я и не знал, что был так счастлив прежде!
Тигрёнок обнял дедушку и зарылся носом в его тёплую, пахнущую родным домом шубу.
— Я понял, — зажмурился малыш. — Не надо ходить далеко, чтобы принести счастье тем, кого любишь

Отрывок из книги «Сказки о животных»