ОДИНОКИЙ СТОЛЯР

Юго-запад Волшебной страны населяли Жевуны — робкие и милые человечки, у которых взрослый мужчина ростом не превышал восьмилетнего мальчика из тех краев, где люди не знают чудес.
Повелительницей Голубой страны Жевунов была Гингема, злая волшебница, обитавшая в глубокой темной пещере, к которой Жевуны боялись приближаться. Но среди них, ко всеобщему удивлению, нашелся человек, построивший себе дом неподалеку от жилища колдуньи. Это был некий Урфин Джюс.
От своих добрых, мягкосердечных соплеменников Урфин еще в детстве отличался сварливым характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал в игру, то требовал, чтобы все ему подчинялись. И обычно игра с его участием оканчивалась дракой.

Родители Урфина умерли рано, и мальчика взял в ученики столяр, живший в деревеньке Когида. Подрастая, Урфин становился все неуживчивее, и когда изучил столярное ремесло, то без сожаления покинул своего воспитателя, даже не поблагодарив его за науку. Однако добрый ремесленник дал ему инструменты и все необходимое для начала работы. Урфин стал искусным столяром, он мастерил столы,скамейки, сельскохозяйственные орудия и многое другое. Но, как это ни странно, злобный и сварливый характер мастера передавался его изделиям. Сделанные им вилы старались боднуть своего владельца в бок, лопаты колотили по лбу, грабли норовили зацепить за ноги и опрокинуть. Урфин Джюс лишился покупателей. Он стал делать игрушки. Но у вырезанных им зайцев, медведей и оленей были такие свирепые морды, что дети, взглянув на них, пугались и потом плакали всю ночь. Игрушки пылились в чулане Урфина, никто их не покупал. Урфин Джюс разозлился, забросил привычное ремесло и перестал показываться в деревне. Он стал жить плодами своего огорода. Одинокий столяр так ненавидел своих сородичей, что старался ни в чем не походить на них. Жевуны жили в круглых домиках голубого цвета с остроконечными крышами и с хрустальными шариками наверху. Урфин Джюс построил себе четырехугольный дом, выкрасил его в коричневый цвет, а на крышу посадил чучело орла. Жевуны носили голубые кафтаны и голубые ботфорты, а кафтан и ботфорты Урфина были зеленого цвета.

У Жевунов шляпы были остроконечными, с широкими полями, а под полями болтались серебряные бубенчики. Урфин Джюс терпеть не мог бубенчиков и ходил в шляпе без полей. Мягкосердечные Жевуны плакали при всяком случае, а в мрачных глазах Урфина никто никогда не видел слезинки. Жевуны получили свое прозвище за то, что их челюсти постоянно двигались, как будто что-то пережевывая. Была такая привычка и у Джюса, но он, хотя и с большим трудом, отделался от нее.
Урфин по целым часам гляделся в зеркало и при первой же попытке своих челюстей приняться за жевание тотчас останавливал их. Да, большая сила воли была у этого человека, только, к сожалению, он направлял ее не на добро, а на зло.

* * *

Прошло несколько лет. Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил старую колдунью взять его в услужение. Злая волшебница очень обрадовалась:
в продолжение столетий ни один Жевун не вызывался добровольно служить Гингеме, и все ее приказания исполнялись только под угрозой кары. Теперь у колдуньи появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения. И чем неприятнее были для Жевунов распоряжения Гингемы, тем с большим усердием передавал их Урфин. Угрюмому столяру особенно нравилось ходить по деревушкам Голубой страны и налагать на жителей дань — столько-то и столько змей, мышей, лягушек, пиявок и пауков. Жевуны ужасно боялись змей, пауков и пиявок. Получив приказ собирать их, маленькие робкие человечки начинали рыдать. При этом они снимали шляпы и ставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать. А Урфин смотрел на слезы своих сородичей и злобно хохотал. Потом в назначенный день являлся с большими корзинами, собирал дань и отвозил ее в пещеру Гингемы. Там это добро либо шло в пищу колдунье, либо употреблялось на злые волшебства.
В тот день, когда домик Элли раздавил Гингему, Урфина не было возле колдуньи: он ушел по ее делам в отдаленную часть Голубой страны. Известие о гибели волшебницы вызвало у Джюса и огорчение, и радость. Он жалел, что потерял могущественную покровительницу, но рассчитывал воспользоваться теперь богатством и властью волшебницы. В окрестностях пещеры было безлюдно. Элли с Тотошкой ушли в Изумрудный город. У Джюса появилась мысль поселиться в пещере и объявить себя преемником Гингемы и повелителем Голубой страны — ведь робкие Жевуны не сумеют этому воспротивиться. Но задымленная пещера со связками копченых мышей на гвоздиках, с чучелом крокодила под потолком и прочими принадлежностями волшебного ремесла выглядела такой сырой и мрачной, что даже Урфин содрогнулся.
— Брр!.. — пробормотал он. — Жить в этой могиле?.. Нет уж, благодарю покорно!
Урфин начал разыскивать серебряные башмачки колдуньи, так как знал, что Гингема дорожила ими больше всего. Но напрасно он обшаривал пещеру, башмачков не было.
— Ух-ух-ух! — насмешливо раздалось с высокого насеста, и Урфин вздрогнул.
Сверху на него смотрели глаза филина, светившиеся желтым светом во мраке пещеры.
— Это ты, Гуам?
— Не Гуам, а Гуамоколатокинт, — сварливо возразил тщеславный филин.
— А где другие филины?
— Улетели.
— Почему ты остался?
— А что мне делать в лесу? Ловить птиц, как простые филины и совы? Фи!.. Я слишком стар и мудр для такого хлопотливого занятия.
У Джюса мелькнула хитрая мысль.
— Послушай, Гуам... — Филин молчал... — Гуамоко... — Молчание. — Гуамоколатокинт!
— Слушаю тебя, — отозвался филин.
— Хочешь жить у меня? Я буду кормить тебя мышами и нежными птенчиками.
— Не даром, конечно? — буркнула мудрая птица.
— Люди, увидев, что ты мне служишь, посчитают меня волшебником.
— Неплохо придумано, — сказал филин. — И для начала моей службы скажу, что ты напрасно ищешь
серебряные башмачки. Их унес маленький зверек неизвестной мне породы.
Зорко оглядев Урфина, филин спросил:
— А когда ты начнешь есть лягушек и пиявок?
— Что? — удивился Урфин. — Есть пиявок? Зачем?
— Затем, что эта пища положена злым волшебникам по закону. Помнишь, как добросовестно Гингема ела мышей и закусывала пиявками?
Урфин вспомнил и содрогнулся: еда старой волшебницы всегда вызывала у него отвращение, и во время завтраков и обедов Гингемы он под каким-нибудь предлогом уходил из пещеры.
— Послушай, Гуамоко... Гуамоколатокинт, — заискивающе сказал он, — а нельзя ли обойтись без этого?

— Я тебе сказал, а дальше твое дело, — сухо закончил разговор филин.
Урфин со вздохом собрал кое-какое имущество колдуньи, посадил филина на плечо и отправился домой. Встречные Жевуны, завидев мрачного Урфина, испуганно шарахались в сторону. Вернувшись к себе, Урфин зажил в своем доме с филином, не встречаясь с людьми, никого не любя, никем
не любимый.

Отрывок из книги «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»
 

КАК БРАТЕЦ КРОЛИК ПЕРЕХИТРИЛ БРАТЦА ЛИСА

 — Дядюшка Римус, — спросил Джоэль вечером, когда старик как будто ничем не был занят, — скажи, когда Лис поймал Кролика Чучелком, он не убил его и не съел?
— Разве ж я не рассказывал тебе об этом, дружок? Ну да, я ведь сонный был, и в голове у меня всё спуталось, и мама как раз позвала тебя. О чём же мы тогда толковали? Помню, помню. Ты, никак, и глазки уже трёшь? Нет, плакать по Братцу Кролику погоди. Даром, что ли, он был такой шустрый? Ты послушай, что дальше будет.
Приклеился, значит, Братец Кролик к Чучелку, а Старый Лис ну кататься по земле, ну хохотать. А потом говорит:
— Сдаётся мне, Братец Кролик, на этот раз я тебя поймал. Может, я и ошибаюсь, но кажется мне, что поймал. Ты всё тут скакал и потешался надо мной, но теперь конец твоим шуткам. И кто просил тебя лезть не в своё дело? И зачем сдалось тебе это Чучелко? И кто это прилепил тебя к нему? Никто, никто в целом свете! Никто не просил тебя, а просто ты сам взял и влепился в это Чучелко! И сам ты во всём виноват, Братец Кролик! Так и надо тебе, так и будешь сидеть, пока я не наберу хворосту и не зажгу его, потому что я, конечно, зажарю тебя сегодня, Братец Кролик.
Так сказал Старый Лис.

А Кролик отвечает так смирно, послушно:
— Делай со мной что хочешь, братец Лис, только, пожалуйста, не вздумай бросить меня в этот терновый куст. Жарь меня, как хочешь. Братец Лис, только не бросай меня в этот терновый куст.
— Пожалуй, слишком много возни с костром, — говорит Лис. — Пожалуй, я лучше повешу тебя, Братец Кролик.
— Вешай, как хочешь высоко, Братец Лис, — говорит Кролик, — только бы ты не вздумал бросить меня в этот терновый куст.
— Верёвки-то у меня нет, — говорит Лис, — так что, пожалуй, я утоплю тебя.
— Топи меня так глубоко, как хочешь, Братец Лис, — говорит Кролик, — только не бросай меня в этот терновый куст.
Но Братец Лис хотел расправиться с Кроликом покрепче. 
— Ну, — говорит, — раз ты боишься, как раз и брошу тебя в терновый куст.
— Где тебе! — говорит Братец Кролик. — С Чучелком-то я слишком тяжёл, не добросишь.
Схватил Лис Кролика за уши да как тряхнёт! Отклеилось, упало Чучелко.
— А вот и доброшу, — говорит Лис.
Как размахнётся, как бросит Кролика в серёдку тернового куста, даже треск пошёл.
Встал Лис на задние лапы, смотрит, что будет с Кроликом.
Вдруг слышит — кличет его кто-то. Глядь — там, на пригорке Братец Кролик на брёвнышке, нога на ногу, сидит-посиживает, смолу из шерсти вычёсывает щепкой.
Понял тут Лис, что опять остался в дураках. А Братцу Кролику позлить его охота, он и кричит:
— Терновый куст — мой дом родной. Братец Лис! Терновый куст — мой дом родной!
Вскочил и пропал, как сверчок в золе.

 
Отрывок из книги «Сказки дядюшки Римуса (ил. В.Челака)»

Мандаринки 

Сказала мама как-то раз нам с папой за обедом:
— Устала я. Весь день стою на кухне, хлопочу!
К нам послезавтра на пирог придут бабуля с дедом,
Купите мандаринок мне! Я очень их хочу…                                           

Мы с папочкой-биологом советовались сутки,
Ломали долго головы, не в силах ночью спать:
Зачем же нашей мамочке понадобились утки?
Ведь мандаринок-уточек не так легко сыскать!  

Читал я, эти уточки живут на Сахалине,      
Гнездятся и в Приморском, и в Хабаровском краях, 
У нас за городом, в лесу, их нету и в помине!
А в нашем парке городском — вороны на ветвях…

В Китае и в Японии зимуют мандаринки!
И в этих странах уточки — семейный талисман.
Там их фигурки делают, рисуют на картинках,          
И мандаринки радуют туристов многих стран.              

Сказал мне папа: «Я знаком с одним большим учёным!    
Решил он ферму вдруг создать и уток разводить.
Поскольку он в науке был натурой увлечённой,
То мандаринки у него, пожалуй, могут быть».     

 На ферму мы приехали, и вскоре увидали,
Что мандаринок вырастил хозяин сотню штук!
Представьте, я и папочка совсем не ожидали, —
Он подарил нам парочку! Какой хороший друг!  

Но в электричке папочка за голову схватился:         
— А рыбы мандаринки-то на свете тоже есть!
Возможно, мама рыбок ждёт? И тут я удивился:   
 — Про рыбок вовсе не слыхал! Мне надо бы прочесть…  

В тот день нам очень повезло. Ведь в зоомагазине
Две рыбы мандаринки красовались под водой!
Ещё пустой аквариум скучал в большой витрине, —
Мы всё купили мамочке — и сразу же домой!

А у подъезда бабушку и деда увидали, —
Корзинку с мандаринами они вдвоём несли.
Весь вечер мама с бабушкой над нами хохотали:  
— Ну, почему о фруктах вы подумать не смогли? 

А дед наутро уток взял да с бабушкой уехал, —
И стал у нас на даче мандаринок разводить,
Стоит бабуля у плиты, теперь ей не до смеха, —
Ведь надо же и уточек, и дедушку кормить!

А вы знаете, что мандаринки… 

… это небольшие птицы рода лесных уток семейства утиных. В длину они не превышают 50 см, а вес взрослой особи составляет 500-800 граммов.
… получили своё название в честь китайских мандаринов — крупных чиновников и советников императора, носивших яркие и необычные наряды, а не в честь оранжевого плода мандарина, как считают многие.  Эта декоративная птица много веков украшала пруды знатных аристократов в парках и садах Китая, Японии и Кореи.
… ещё имеют название «китайские утки» или «мандаринские утки».
… в России обитают на территории Хабаровского и Приморского края, в Амурской области и на Сахалине. Но исконный ареал расположен в странах Восточной Азии: в Японии, Корее, Китае, на Тайване.
… гнездятся в местах, где редко бывают люди.
… издают звуки, которые отличаются от обычного кряканья и напоминают посвистывание.
… несмотря на небольшой размер крыла, стремительно набирают высоту и достаточно быстро летают.
… не любят нырять. Предпочитают просто скользить по водной глади.
… подходят для выращивания в домашних условиях. Живут в неволе порядка 25 лет. Для их содержания понадобится птичник, вольер и водоём или бассейн.
… в России занесены в Красную Книгу по причине своей немногочисленности (в 90-х годах орнитологи насчитывали всего 15 000 пар мандаринок).

А вы знаете, что…

… в Китае мандаринка — символ верности, так как обычно эти уточки выбирают себе партнёра на всю жизнь.
… cуществует китайская примета, которая говорит о том, что уточки-мандаринки приносят счастье молодожёнам. Поэтому пару мандаринок часто преподносят на свадьбах в качестве подарка.
… название «мандаринка», помимо птицы, присуще ещё и рыбке, которую часто разводят в аквариумах. Это весьма экзотический вид, привлекающий внимание своей яркой окраской.
… название «мандаринка» рыбка получила благодаря своей яркой окраске, которая также очень похожа на мантию императорского китайского мандарина.  Рыбка пользуется большой популярностью в среде аквариумистов. Она является плотоядной, а её естественная среда обитания — воды Тихого океана.

Жучиный цирк

— Что там такое, Сассафрас? — Я присела и взъерошила пушистую
шёрстку своего кота. Кот пытался перевернуть лапами тяжёлый камень, покрытый мхом. Наверняка под ним лежало что-то хорошее.
Я осторожно подковырнула камень.
Да! Я хлопнула в ладоши. Под камнем и правда скрывалось сокровище. Миллиард мокриц-броненосцев! Ну хорошо… Может, не миллиард. Но не меньше двадцати.
Сассафрас шагнул вперёд:
— Мяу?
— Нет! Не ешь мокриц! Это гадко.
Мой кот любит жуков так же сильно, как и я. Но мы любим их по разным причинам. Мне нравится с ними играть. А ему — есть их. Хмммм. Теперь мне требовалось придумать что-то суперпотрясающее, что можно сделать с мокрицами. Я взяла одну в руку, и её крошечные ножки затопотали по моей ладони.
Сассафрас потрусил к куче моих вещей и тронул лапой Думательные Очки.
— О-о, хорошая мысль! — С этими словами я надела очки.
Большинство учёных носят очки на глазах. Я тоже так делаю, когда глаза нужно защитить. Но, когда надо придумать блестящую идею, я ношу Думательные Очки на макушке. Так они ближе к мозгу.

Мокрица перешла через мостик, который я сделала, соединив кончики указательных пальцев.
— Придумала! Давай устроим жучиный цирк!
Я согнула несколько тоненьких прутиков в кольца, через которые могли
проползать мокрицы. Потом подобрала несколько маленьких круглых камешков, на которых они могли балансировать. Затем привязала травинки к куску коры с двух концов, чтобы устроить качели. Я собиралась держать их невысоко над землёй — на случай, если кто-то из моих циркачей свалится. Но особенно мне понравился канат для канатоходца, который я сделала, положив длинную ветку на два плоских камня. Одна из самых больших мокрицброненосцев тут же вскарабкалась на него.  

Я упёрла локти в мягкую траву, чтобы подбодрить его:
— Давай, жучок! Ты справишься!
Почти… почти. Нет! Жук упал в траву. А за ним последовал и второй. Хужевсего справлялись крупные мокрицы. Хмммм. Я осторожно подняла с земли самую маленькую.
— Ладно, малыш. Ты, может, и помельче других, но, думаю, справишься. Покажи, на что способен!
Я поместила крохотную мокрицу на один конец ветки, и та поползла вперёд. Я затаила дыхание и боялась выдохнуть, пока жучок не оказался на другом конце. У него получилось! С ликующим возгласом я подпрыгнула и огляделасьв поисках мамы. Потом вспомнила, что она внутри, пакует вещи. Я слишком привыкла, что она всегда на улице, со мной.
— Маме это понравится. Сходим за ней, Сассафрас! Давай же!
Я бросила взгляд через плечо, и очень вовремя: Сассафрас как раз крался к моим циркачам.
— Нет уж, котик. Ты пойдёшь со мной. Я не оставлю тебя тут вместе с жуками. Мои новые маленькие друзья — это тебе не лакомство!
Сассафрас кисло поглядел на меня, но сдался и пошёл следом. Подойдя к дому, я заметила маму в окне. Но она не смотрела на нас. Она смотрела на наш старый сарай. И держала в руке фотографию.

Отрывок из книги «Драконы и зефирки». Редакция «Астрель СПБ»

ГДЕ ЖИВЁТ СИНЯЯ ПТИЦА?

Старый тигр угодил в капкан и повредил лапу. Он уже не мог уходить далеко от дома и чувствовал себя очень несчастным.
— Птица удачи отвернулась от меня! — сетовал старик.
— А что это за птица, дедушка? — спросил тигрёнок.

— Высоко в Гималайских горах живёт синий дрозд Аджир. Перья его, как лепестки колокольчиков. А голос подобен пению ветра в тростниках у реки. Многие ищут эту редкую птицу. Говорят, она приносит счастье. Старик задумался и закрыл глаза. А тигрёнок взглянул на освещённые луной далёкие вершины, вышел на лесную тропу и побежал. К утру он достиг подножия самой высокой горы в мире — Эвереста. Целую неделю малыш блуждал по горным склонам и карабкался на отвесные скалы. Наконец он услышал пение, похожее на звон капели ранней весной. И увидел птицу, перья которой мерцали и манили, как воды далёкого залива в жаркий полдень.
— Вот ты где! — обрадовался тигрёнок. В одно мгновение он прыгнул, схватил добычу и со всех лап помчался домой.
— Дедушка! — позвал малыш, подбегая к логову. — Я принёс тебе птицу счастья!
И тигрёнок протянул старику пленницу. Но перья птицы стали серые, как тени в лесу.
Малыш заплакал:
— Она была синяя! Что случилось?
— Отпусти её, — сказал старый тигр. — Видишь, счастье нельзя поймать и удержать за хвост!
Изумлённый тигрёнок выпустил добычу. Птица взмахнула крыльями и полетела. В вышине её голос зазвучал как детский смех, как колыбельная мамы-тигрицы. И в тёплых сумерках её перья снова вспыхнули синим пламенем.
— И всё-таки она настоящая птица счастья, — улыбнулся старик.
—Потому что синяя? — догадался тигрёнок.
— Нет. Потому что она вернула тебя! Я так боялся, что ты угодишь в капкан, что я больше никогда не увижу своего непоседу! Я и не знал, что был так счастлив прежде!
Тигрёнок обнял дедушку и зарылся носом в его тёплую, пахнущую родным домом шубу.
— Я понял, — зажмурился малыш. — Не надо ходить далеко, чтобы принести счастье тем, кого любишь

Отрывок из книги «Сказки о животных»

Синий заяц 

На дальней полке витрины сидел зайчонок. Он жил здесь давно — целое лето. Всех, кого заселили вместе с ним, уже разобрали. Сосе¬ди постоянно менялись. Не успевали они появиться, как их уносили какие- нибудь симпатичные девочки и маль¬чики. Это ведь была самая боль¬шая витрина центрального магазина! А зайчонок всё ждал и ждал. Но за ним никто не приходил. 
 И вот однажды ночью, когда мага¬зин опустел и игрушки начали свои обычные разговоры, зайчонок обра¬тился к сидящей поблизости сове: 
— Глубокоуважаемая сова, разре¬шите задать вам вопрос? 
— Я слушаю вас, сосед. 
— Скажите, пожалуйста, почему меня никто не забирает? 
Сова внимательно посмотрела на малыша. И ничего не ответила. Это была старая мудрая птица. 
— Я знаю! — ласково промурлыка¬ла кошка. — Тебя никто не забира¬ет, потому что у тебя одно ухо ко¬роче другого. Одно заячье, а другое как у мыши. 
— А ещё ты синего цвета. Зайцы такими не бывают! — добавил кто-то.
— Ха-ха-ха! — засмеялись все, кто слышал разговор. 
— Тебя вообще никто не купит! — прохрюкала свинья. — Потому что ты — брак! 
И игрушки продолжали смеяться, а зайчонок отвернулся к стене и тихо заплакал. 
— А что такое брак? — спроси¬ла маму маленькая девочка, кото¬рая рассматривала игрушки на самой дальней полке. Она уже умела чи¬тать.
— Брак, — не задумываясь отве¬тила мама, — это когда двое любят друг друга, а потом живут вместе. 
Девочка довольно закивала, ласко¬во посмотрела на маму и улыбну¬лась. 
— Мама, купи мне зайчонка! 
— Какого? 
— Вон того, маленького! 
— Вот этого?! Но он же синий! 
— Да, — согласилась девочка, — синий. Как небо! 
— Соня! У тебя и так всякого до¬бра полно! Только синего зайца не хватало! Он денег стоит. А ещё без уха! 
— Мама! Оно же вырастет! — объяснила девочка. 
Но мама и слушать не хотела. 
— Это же брак! 
— Брак, — согласилась Соня. — Как у вас с папой! 
Но мама уже уходила прочь. И де¬вочке ничего не оставалось, как по¬следовать за ней. 
Дома девочка сидела за столом и ничего не ела. 
— Ты почему не ешь? — спросила мама. 
— Не хочется… — ответила Соня. 
— Но это же твоё любимое! — Мама подошла к девочке и насторо¬женно поцеловала в лоб. 
— Можно, я завтра поем, мамоч¬ка? 
Мама только плечами пожала, вздохнула и задумалась.
— Может быть, ты заболела?.. 
А девочка достала лист бумаги и стала рисовать. 
Она рисовала и рисовала. 
И повсюду были зайцы. 
Синие. 
Много-много синих зайцев. 
Когда Соня легла спать, к ней подсел папа и ласково спросил: 
— Какую сказку тебе рассказать сегодня? 
— Расскажи про синего зайчонка! 
Папа немного удивился и начал рассказ. 
— Далеко-далеко… 
— На синей планете, в синем лесу, на синей лужайке, — перебила его Соня, — жил синий зайчик. 
— Да-да, — кивнул папа. — И ма- ма у него была синяя. И папа синий. И братики синие, и сестрички. 
 — Целыми днями они резвились в лесу, — придумала Соня. — Собира¬ли синие ягоды и валялись в синей траве! 
— И вот однажды синие зайчики отправились в поход, — подхватил папа. 
— И не заметили, как в синем небе появился синий ястреб! — под¬сказала девочка.— Он выследил са¬мого маленького и схватил за ушко! 
— Да! Да! — согласился папа. 
— Но зайчонок так сильно крутил¬ся, что сумел вырваться из хищного клюва! — обрадовалась Соня. — Да, — кивнул папа, — он спасся! 
— И теперь у него одно ушко ко¬роче другого! — закончила девочка. 
Папа внимательно посмотрел на дочку и спросил: 
— А ты откуда знаешь?

Отрывок из книги «Лучшие сказки для почемучки»

***

О, опять ты! Слава богу. Я сидел в темноте и вдруг почувствовал — рядом кто-то есть. Я сразу заволновался, вдруг он начнёт чи¬тать то, что не должен. Нет-нет, не ты. Тебе как раз стоит это почитать. Погоди-ка минутку, пожалуйста, я включу свет. Вот так. Намного лучше, правда? 
Прошу прощения за некоторую нервозность. Про¬сто я очень сильно беспокоюсь обо всём, что проис¬ходит в последнее время. Очень рад, кстати, что ты составил мне компанию и решил узнать, что же ещё придумают наши Волшебные неудачники. Тем более, это последняя, четвёртая книжка о них. О Картере, Лейле, Тео, Ридли, Олли и Илли, Оззи и Иззи. О ми¬стере Данте Верноне и о другом мистере Верноне. О попугае Престо, обезьянке Тутти, кролике Цилин¬дре и голубях Тео. Конечно, тебя интересует, чем же закончится их история. Меня, кстати, тоже. (Престо, Тутти, Цилиндр и голуби — отличное название для ка¬кой-нибудь цирковой труппы, но это так, на заметоч¬ку.) Должно быть, тебе не терпится узнать о том, что случилось с каждым после того, как мы оставили их в конце третьей книги. 
Признаюсь, мне было до слёз горько видеть лежа¬щий в руинах Волшебный магазинчик мистера Вер¬нона и знать, что Калаган, который всё это устроил, продолжает бродить по улицам города и следить за Не¬удачниками. У них, кстати, начался новый учебный год. А этот злодей готовится нанести новый удар. Да-да! Я прошу прощения. Кажется, я услышал какой-то шум. Надо включить ещё свет. 
А теперь, прежде чем ты узнаешь новую историю, позволь мне напомнить о героях. Картер Локк — маль¬чик, который виртуозно заставляет исчезать всякие предметы. Лейла Вернон умеет избавляться от пут. Тео Штайн-Мейер левитирует. Ридли Ларсен вла¬деет искусством трансформации. Олли и Иззи Гол¬ден — Золотые близнецы, гимнасты и комедианты, которые заставляют друзей смеяться независимо от обстоятельств. Вот ты можешь смеяться, когда схватка с могуще¬ственным злодеем, который жаждет мести, неизбежна? Я — нет. Так что ты точно должен прочитать об этом.  А мне же остаётся только одно. Напомнить тебе…

Как читать эту книгу

Знаю, знаю. Сейчас это маленькое напоминание кажет¬ся лишним, правда? Ведь ты уже умеешь читать эту книгу! Но всё-таки позволь мне сказать: в книге есть главы, где я рассказываю историю, и есть описания некоторых фокусов. Если ты читал все предыдущие три книги, разучи-вал фокусы, которые я там описывал, и постоянно трениро¬вался, то, вероятно, ты уже понял — всё это ведёт к чему-то большему. Грандиозному финалу, если хочешь! 
И вот сейчас я впервые попрошу тебя не пропускать эти уроки магии. Ведь ты уже выучил и отработал не¬мало волшебных приёмов, так что не стоит отказываться от них и сейчас (смею предположить, что ты не отступишь и будешь снова и снова разучивать их и практиковаться, репетировать и оттачивать, пока они не станут получаться идеально). Ну что, готов?  Тогда вперёд, переворачивай страницу. 

Один

Жизнь Ридли Ларсен была похожа на поезд, мча¬щийся к неизвестной цели. События последне¬го лета вызвали ощущение, словно она движется через чёрный туннель, заполненный дымом и случайными пронзительными свистками паровоза, и страх, что если впереди попадётся крутой поворот, она вполне может сойти с рельс. 
В это октябрьское утро Ридли путешествовала вме¬сте с мисс Паркли, которую наняла мама для домаш¬него обучения. Девочке все эти сравнения пришли в голову потому, что они действительно ехали на по¬езде. Кресло Ридли закрепили на специальном месте у окна, за которым смазанными яркими пятнами про¬носилась ранняя осень, неправдоподобно прекрасная в утреннем свете. 
Её учительница сидела в следующем ряду. Развернув¬шись к Ридли, она пристально смотрела на её руки. 
— Сделай это ещё раз! Ещё! — радостно взвизгнула женщина. 
Ридли показывала ей фокус. 
— Смотрите внимательно, — сказала она, поражён¬ная тем, что мисс Паркли вела себя сейчас точно ма¬ленький ребёнок, заглянувший в старый волшебный магазинчик мистера Вернона. Ридли продемонстриро¬вала пустые ладони, затем сжала их в кулаки: 
— Выберите руку. 
Мисс Паркли указала на левую. 
Ридли накрыла левый кулак правым, затем хоро¬шенько их встряхнула. А когда снова разжала пальцы, на левой ладони было отпечатано слово «Неверно». Мисс Паркли засмеялась. 
— Вы ошиблись, — сказала Ридли и раскрыла пра¬вую ладонь, в которой лежала маленькая серебристая гайка. Мисс Паркли ответила ей негромкими, востор¬женными аплодисментами. 
Ридли улыбнулась, и это было неожиданное и стран¬ное ощущение — на фоне того, как она чувствовала себя в последние месяцы. После кошмара, которым обернулся Конкурс талантов Минеральных Скважин, после разрушения Волшебного магазинчика мисте¬ра Вернона, казалось, в жизни Ридли тоже что-то
изменилось: её город, её отношения с друзьями, её взгляды на жизнь. На саму себя. Какой ей стоит быть? Спокойной? Жёсткой? Больше доверять другим? Или собственному чутью? 
Ридли гадала, что из этого предпочли бы её друзья, учитывая, как она вела себя в последнее время, настаи¬вая на собственных решениях и мчась к цели, невзирая на безопасность окружающих. Но она же действовала из лучших побуждений. Они ведь не понимали это? 
(Какой хороший вопрос. А ты никогда не испы¬тывал сомнений на собственный счёт? Не задавался вопросом: «Какой я на самом деле»? Я вот задавался. Вообще, если задуматься, ты же не знаешь, кто я та¬кой… Так что, возможно, мне стоит перестать задавать вопросы!) 
— Представить не могу, как ты это делаешь, Рид¬ли, — восхищённо вздохнула мисс Паркли, — ты меня поражаешь. 
Ридли пожала плечами. 
— Если бы мне давали монетку каждый раз, когда я это слышу, я бы разбогатела, — и внезапно хихик¬нула, — правда, наверняка меня бы бесили все эти ме¬шочки с мелочью. 
Мама Ридли наняла Хелену Паркли, чтобы та за¬нималась с Ридли на дому, в самом начале сентября, незадолго до того, как её отец отправился в очередную торговую поездку. Это оказалась стройная женщина со светлыми кудряшками до плеч, чуть выше самой миссис Ларсен. Одевалась она так, будто была лет на двад¬цать старше: в застёгнутую на все пуговицы блузку, шер¬стяные пиджак и юбку, за¬крывающую колени. Увидев её впервые, Ридли подумала, что мисс Паркли выглядит умной и порядочной жен¬щиной. Однако она отлич¬но знала, что внешность бы¬вает обманчива. Пока можно было смело утверждать одно: мисс Паркли была невероятно неуклюжей, постоянно что-то роняла и спотыкалась. И очень легко отвлекалась на простейшие из фокусов Ридли. 
Узнав, что Ридли увлекается изобретениями, мисс Паркли первым делом записала её на региональную выставку юных изобретателей, проходящую в сосед¬нем городке — Пристани Белла, — куда они сейчас и ехали. Если она таким образом хотела завоевать расположение своей подопечной — у неё это полу¬чилось. Спустя годы, потраченные на мелкие подел¬ки и фантазии о хитрых механизмах, не нашедших особого воплощения, Ридли наконец собиралась до¬казать себе, что её хобби чего-то стоит. Может при¬нести пользу. 
Она везла на выставку проект изменения обще¬ственных пространств так, чтобы любой мог с лёг¬костью ими пользоваться. Вместе с отцом, пока он не уехал в командировку, они потратили немало часов, разрабатывая специальную систему, позволя¬ющую Ридли подниматься и спускаться по лестницам в их доме, не покидая инвалидной коляски. Верёвки, противовесы, колёса и шестерёнки на время повора¬чивали ступени, превращая их в пандус. Ридли везла с собой стенд, на котором описывалась механика си¬стемы, а также её небольшую модель. Сейчас это всё находилось в сумке, которая стояла на полу возле её коляски. 
— Научишь меня этому фокусу? — с надеждой спро¬сила мисс Паркли. — Как ты это делаешь? 
— Возможно, мне лучше подумать о моём выступле¬нии на выставке, — выразительно заметила Ридли. Она совершенно точно не собиралась раскрывать свои се¬креты человеку, которого знала всего месяц, невзирая на то, что этот человек уже успел для неё сделать. 
Мисс Паркли улыбнулась. 
— Ох, ты права. Прости, что отвлекаю. 
— Ничего. Я тогда продолжу готовиться, — Ридли достала блокнот из отделения в подлокотнике и рас¬крыла его. Она внимательно изучала страницы до тех пор, пока мисс Паркли не отвернулась — чтобы сделать это, ей пришлось сперва освободить рукав блузки, за¬цепившийся за болтик в спинке её сиденья.
— Ух! — выдохнула мисс Паркли, когда наконец ос¬вободила рукав и устроилась поудобнее. Потом вдруг странно захихикала, и во второй раз за это утро Ридли обнаружила, что улыбается. 
Каменные мостовые и старая архитектура придава¬ли Пристани Белла очарование родного городка Ри¬дли. В этом же большом городе и здания были выше, и парки — шире. Театры были рассчитаны на большее количество зрителей. Фабрики и заводы производили самую разнообразную продукцию. А в магазинах было намного больше отделов, в которых продавалось на¬много больше товаров. 
Колледж Белла располагался на высоком холме, у подножия которого текла извилистая река, связы¬вающая этот город с Минеральными Скважинами. Его здания были выполнены из гранита и мрамора, и казалось, что многочисленные вьюны, оплетающие стены и уже тронутые осенней краской, удерживают их одной своей силой. 
Немного перекусив, Ридли и мисс Паркли напра¬вились к главному входу в колледж — гигантским стальным воротам, украшенным чёрными птицами. Эти ворота скорее пугали, чем пробуждали стремле¬ние к знаниям. Однако запугать Ридли было не так уж и просто, так что она быстро миновала вход, дер¬жа сумку на коленях. Никто бы и не догадался в тот 
момент, что сердце её готово выпрыгнуть из груди. Мисс Паркли следовала за ней, широко раскрыв глаза от удивления и восторга. 
На другой стороне двора находилось большое серое здание с высокими окнами, красной черепичной кры¬шей и невообразимо огромной лестницей — Хэмпшир Холл. 
— Идите за мной, — сказала Ридли, — и смотрите вни¬мательней под ноги, — она указала на горшок с цвет¬ком, который кто-то столкнул на дорожку из голубова¬того камня. Мисс Паркли благодарно кивнула, но всё равно споткнулась об черепок, и девочка услышала за спиной её негромкое «ой». Наконец она обнаружи¬ла дверь, расположенную на уровне земли. Расстегнув крепление под подлокотником коляски, она взяла в ру¬ку приспособление с зажимом, рассчитанное как раз на подобные случаи. Потянув с одного края, Ридли почувствовала, как зажим выдвинулся вперёд и заце¬пился за ручку двери. Она закрепила его при помощи рычага у основания, затем повернула и потянула. 
Дверь открылась. Ридли чуть сдвинула свою коляску и поймала створку ножной подпоркой, не давая той закрыться. Затем убрала зажим, снова прикрепила его под подлокотником и обернулась к мисс Паркли. 
— Прошу вас, — сказала она. 
— О, спасибо, — ответила её учительница, сно¬ва странно хихикнула и запнулась, проходя мимо Ридли. 
Несколько минут они блуждали по извилистым ко¬ридорам главного здания, пока не встретили каких-то ребят, несущих странные приспособления. 
— Сюда, — сказала она учительнице и последовала за ними в огромный класс, где стояли длинные ряды парт. Прямо за дверью находился стол, за которым сидело трое взрослых в твидовых костюмах — к ним собралась уже целая очередь из будущих участников выставки. 
— Я, наверное, зарегистрир… — начала было мисс Паркли, но Ридли резко мотнула головой и ринулась вперёд. 
— Ридли Ларсен, на выставку изобретателей, — она пыталась придать своему голосу значительности и уве¬ренности, хотя изрядно нервничала. 
Один из взрослых протянул ей бумажку с номером. 
— Добро пожаловать. Ваше место в ряду возле окна. Не пропустите. 
— Спаси-и-бо-о-о, — странным напевным голосом произнесла мисс Паркли, на ходу врезавшись в сто¬лик регистрации, от чего тот заскрежетал ножками по мраморному полу. Люди в твидовых костюмах скривились. 
— Извини-и-те-е, — снова протянула она, поправляя юбку, и поспешила за Ридли, уже укатившей далеко вперёд. 
Они миновали других участников. Поглядывая на их стенды, Ридли замечала названия проектов: Автома¬тический переворачиватель страниц, Удобные грабли с сумкой для сбора листьев, Удалённый переключатель света, Локатор потерянных шариков. Она не до кон¬ца была уверена, в чём заключалась суть некоторых изобретений, но существовала вероятность, что одно из них разнесёт её проект в пух и прах. 
— Ты волнуешься так же сильно, как и я? — спросила мисс Паркли и снова тихонько хихикнула. 
— Я в порядке! — Ридли ответила громче, чем со¬биралась. Странные ужимки учительницы немного раздражали её. Девочка попыталась смягчить сказан¬ное широкой улыбкой, но, испугавшись, что та только усугубит впечатление, быстро вернула своему лицу от¬странённое выражение. Она была абсолютно уверена, что выглядит сейчас, как настоящая сумасшедшая. 
— Хорошо! — мисс Паркли зарделась. — Я тоже! Я вообще ни капельки не волнуюсь. Ума не приложу, с чего я вообще об этом заговорила. 
— Ничего страшного, — тихонько произнесла Ри¬дли. Моторчик в её груди только набирал обороты. «Возможно, стоит просто признать это, — на самом деле я всё-таки немного взволнованна». 
Она плюхнула на стол огромную сумку и расстег¬нула её. Через несколько мгновений девочка вынула оттуда стенд и выставила его на всеобщее обозрение. Красный заголовок наверху гласил: Лестница-транс¬формер. Дальше шли различные чертежи и диаграммы, разработанные Ридли, а также эскиз готового меха¬низма и его подробное описание. После этого Ридли разложила перед собой детали миниатюрной модели лестницы и потянулась к заднему карману на коляске, где хранила свои инструменты. 
Мисс Паркли маячила поблизости. 
— Тебе чем-нибудь помочь? 
— Это не трогайте, — велела Ридли, отодвигая ста¬меску от неловких рук учительницы, взяла тонкую отвёртку и начала прикручивать мелкие шестерёнки к резиновым лентам модели. — Может, принесёте мне стакан воды? — попросила она, не поднимая головы. 
— Ты сама справишься? 
Вот теперь Ридли на неё посмотрела. 
— Разумеется, я справлюсь, — она не удержалась от насмешливой гримасы. 
— Ох. Хорошо. Я мигом, — и с этими словами мисс Паркли быстро ушла. 
Проиграв в голове свою последнюю реплику, Ридли почувствовала внезапный укол вины. Всю обратную дорогу в Минеральные Скважины ей придётся пока¬зывать учительнице фокусы, чтобы как-то смягчить свою вину. Она опять позволила взять верх резкому характеру (и волнению). 
Через проход несколько ребят готовили свой стенд. Обустраивали нечто, названное «Садом будущего» — гу¬стую зелёную диораму, заполненную миниатюрными растениями и деревьями. Каждый из участников до¬стал некий инструмент и закрепил его на столе. 
Один был похож на электрический совок. Другой представлял из себя некое приспособление для вска¬пывания почвы, которое заканчивалось острым, вра¬щающимся механизмом. Третий напоминал обычную лопату… до тех пор, пока кто-то не нажал на тумблер и та не начала вибрировать. Вероятно, так было за¬думано, чтобы пробиться сквозь более плотные слои почвы. 
Группа над чем-то засмеялась, и Ридли пронзило воспоминание о её собственных друзьях — их клубе волшебников. Она вдруг позавидовала этим ребя¬там, тому, что они вместе, поддерживают друг друга, ободряют и перекидываются шуточками. У неё же бы¬ла только неловкая, слишком восторженная учитель¬ница. Впервые за это утро Ридли пожалела, что рядом нет Тео, Лейлы, Картера и близнецов. 
(А кто бы не пожалел? Даже после их недавних, скажем так, неприятностей, заверяю вас, все Неудач¬ники тоже хотели бы оказаться сейчас рядом с Ридли и поддерживать её.) 
Краем глаза Ридли заметила чей-то пристальный взгляд. В конце длинного прохода стояла пожилая жен¬щина с седыми, коротко стриженными кудряшками. Плечи её были опущены, руки висели вдоль тела, а рот был приоткрыт, словно та собиралась что-то сказать, но вдруг забыла, что именно. На носу у неё сидели очки в тонкой оправе, а одета она была в платье в фи¬олетовый и розовый горошек. Ридли только спустя 
несколько секунд узнала её: миссис Мэлони, библиоте¬карь из Минеральных Скважин. В конце прошедшего лета она была одной из судей на конкурсе талантов. 
Миссис Мэлони поёжилась и, коротко дёрнув голо¬вой, двинулась в сторону Ридли. Губы у неё шевели¬лись, но девочка никак не могла разобрать, что она говорит. Шла библиотекарша как-то неуверенно, мед¬ленно переставляя ноги, точно под гипнозом. 
Затем она взяла лопату со стола «Сада будущего» и медленно повернулась к Ридли. 
— Что вы делаете? — вскрикнула девочка. — Поло¬жите это на место! 
Покрасневшие, влажные глаза библиотекарши рас¬ширились, полные страха и… решимости? 
Ридли наконец смогла разобрать, что та шептала себе под нос. И от этого её прошиб холодный пот. 
— Что я наделала? Что я наделала? 
Миссис Мэлони замахнулась. Ридли дёрнула за ры¬чажок на подлокотнике своего кресла. 
— Что я наделала? 
Колёса завертелись, кресло дёрнулось назад, и од¬новременно с этим миссис Мэлони тяжело шагнула к столу Ридли. 
— Стойте! — закричала та, понимая, что сейчас произойдёт. — Нееееет! 
В этот момент женщина обрушила лопату вниз. Дере¬вянная модель проекта Ридли разлетелась на кусочки.

Отрывок из книги «Волшебные неудачники. Карты раскрыты»

Особенным бывает лес после дождя. Между деревьями клочьями оседает белёсый туман. Воздух такой тяжёлый и сырой, что, кажется, можно его взять и выжать, словно выстиранное бельё. А если такой влажный воздух не только в лесу, но и у вас в доме? И не только несколько часов после дождя, но и весь день?  А такие сырые дни собираются в недели и месяцы? Влажное бельё быстро высыхает на ветру. Дом тоже должен проветриваться, продуваться насквозь, чтобы воздух внутри подсушивался, становился не таким влажным. Для этого можно открыть форточки. Мало? Окна. Двери. Снова мало? В доме по-прежнему сыро?  А если стену сдвинуть в сторону, словно раздвижную дверь в вагоне метро?


Древнее японское жилище именно так и устроено: стены домика легко раздвигаются и открывают комнаты освежающей струе ветра. А сделаны стены из бумаги или материи, натянутой на тонкие бамбуковые рамы. Такую стенку, лёгкую, как воздушный змей, ничего не стоит двигать много раз в день туда и обратно. Жарко стало в доме — раздвинули. Подул холодный осенний ветер — задвинули. Случается, что в самые душные дни, когда воздух словно сгустился, раздвигаются все четыре стены дома. И тогда низкорослая сосна с корявым тёмно-вишнёвым стволом и два-три крутолобых камня, живописно разложенных на мягкой зелени мха, — весь маленький японский садик становится неотъемлемой частью дома. 



И уже невозможно понять, то ли дом стоит в саду, то ли сад проник в дом. В каждом японском доме непременно лежат на полу тростниковые циновки — татами. От них и зависит размер дома. Есть дома на одну татами, на две, на три… Разные по величине домики, как в детском конструкторе, собираются из одинаковых деталей. И ещё — лёгкий бумажный дом не развалится во время частых в Японии землетрясений.



Отрывок из книги «Какие бывают дома»