Особенным бывает лес после дождя. Между деревьями клочьями оседает белёсый туман. Воздух такой тяжёлый и сырой, что, кажется, можно его взять и выжать, словно выстиранное бельё. А если такой влажный воздух не только в лесу, но и у вас в доме? И не только несколько часов после дождя, но и весь день?  А такие сырые дни собираются в недели и месяцы? Влажное бельё быстро высыхает на ветру. Дом тоже должен проветриваться, продуваться насквозь, чтобы воздух внутри подсушивался, становился не таким влажным. Для этого можно открыть форточки. Мало? Окна. Двери. Снова мало? В доме по-прежнему сыро?  А если стену сдвинуть в сторону, словно раздвижную дверь в вагоне метро?


Древнее японское жилище именно так и устроено: стены домика легко раздвигаются и открывают комнаты освежающей струе ветра. А сделаны стены из бумаги или материи, натянутой на тонкие бамбуковые рамы. Такую стенку, лёгкую, как воздушный змей, ничего не стоит двигать много раз в день туда и обратно. Жарко стало в доме — раздвинули. Подул холодный осенний ветер — задвинули. Случается, что в самые душные дни, когда воздух словно сгустился, раздвигаются все четыре стены дома. И тогда низкорослая сосна с корявым тёмно-вишнёвым стволом и два-три крутолобых камня, живописно разложенных на мягкой зелени мха, — весь маленький японский садик становится неотъемлемой частью дома. 



И уже невозможно понять, то ли дом стоит в саду, то ли сад проник в дом. В каждом японском доме непременно лежат на полу тростниковые циновки — татами. От них и зависит размер дома. Есть дома на одну татами, на две, на три… Разные по величине домики, как в детском конструкторе, собираются из одинаковых деталей. И ещё — лёгкий бумажный дом не развалится во время частых в Японии землетрясений.



Отрывок из книги «Какие бывают дома»